Некоторым отделениям не объяснили, как действовать в условиях городского боя, потому что было попросту некому. Здесь от каждой десятки через короткое время оставалось по одному‑два человека, и их сменяли следующие. Некоторые десятки слушали в полуха либо не поняли, что им говорят, далеко не все участники марша одинаково хорошо понимали по‑русски, и здесь уцелевших оказалось несколько меньше половины. То, что лучше всего оформлены и спаяны оказались именно отделения‑десятки, в условиях городского боя парадоксальным образом оказало, скорее, положительное действие. Половина отделения – броском вперед, гранаты в окна, половина, оставаясь на местах, прикрывала их ураганным, несколько суматошным огнем, вовсю пользуясь "дулями". Любая попытка сопротивления буквально сметалась огнем, а пленных спецконтингент не брал, попросту не зная, что с ними делать. Когда заполошная стрельба и глухие, солидные взрывы послышались на северной и западной окраинах практически одновременно, среди немцев возникла паника и начался беспорядочный драп. Бурда, умудрившись все‑таки сорганизовать пару небольших подвижных групп, бросил их в обход. Бог покровительствует отчаянным и любит отважных. Сегодня им удавалось все.
– Что такое, – раздраженно спросил Сталин, – какие там "ожесточенные баи"? Ви прэдставляете сэбе, что будет, если кто‑нибудь из них пападет в плэн? У русских нэ осталось нормальных солдат, и воюют женщины и подростки?
– Они не сдаются в плен, товарищ Сталин. И – дело сделано, Батайск захвачен. И… те танки, которые вы приказали придать Маршу, уже близко.
Еще ближе к городу, хоть и незначительно, оказались передовые части 1‑й танковой армии немцев. Вне зависимости от воли фюрера, которая должна была решить судьбу группы армий, Батайск необходимо было отбить. Под утро следующего дня на востоке и на юге снова занялось зарево и послышался грохот разрывов. Подростки к вечеру повалились с ног окончательно, и поднять их не было никакой возможности. Так что вся работа по восстановлению брошенных позиций, которые так и не пригодились немцам, опять‑таки легла на женщин из числа спецпоселенцев. В создании новых элементов обороны, того, что Бурда обозначил про себя, как "жалкую пародию", здорово выручили бульдозеры, но их было отчаянно мало. Трофейное имущество, наконец, позволило хоть отчасти сгладить катастрофическое положение с саперным и инженерным оборудованием и даже с элементарным шанцевым инструментом. В корпусе, как начал его машинально называть Бурда, появилась даже артиллерия, но людей, умеющих хоть как‑нибудь обращаться с орудиями, насчитывались буквально единицы.