— Верно, — подтвердил Роот. — В их конторе по изготовлению деревянных конечностей работает всего восемь человек, но все говорят, что Келлер чертовски упертый.
— Неужели правда? — спросил Юнг.
— Они выражаются не столь светски, как я, — объяснил Роот. — Но примерно так.
Рейнхарт послал по кругу копию сообщения, найденного Морено у Келлера в корзине для бумаг.
— Что вы из этого понимаете? — спросил он. — Листок мы подобрали у Келлера.
На некоторое время воцарилось молчание.
— Что по-вашему означает па? — спросил Рейнхарт.
— Парень, — сказал де Брис. — Других вариантов, пожалуй, нет.
— Конечно, есть, — запротестовал Роот. — Множество… патологоанатом, парламентарий, паркетчик…
— Ловко, господин детектив, — заметил Рейнхарт. — Но я, пожалуй, не припоминаю, чтобы за последнее время убили какого-нибудь патологоанатома или парламентария… а также палеонтолога или парикмахера… да, надо признать, что кое-какие варианты имеются, но я предлагаю предварительно остановиться на слове парень как на самом вероятном. Тогда мы, соответственно, можем считать, что Клаусен убил какого-то парня, что и стало корнем всего. Нам не известно, когда именно Келлер строчил эту записку, но если мы нацелимся на случившееся в конце октября — начале ноября… плюс-минус неделя… может, нам это что-нибудь и даст.
— А это не может указывать на Эриха Ван Вейтерена? — поинтересовался де Брис.
Рейнхарт секунду подумал.
— Едва ли, — ответил он. — Ему было почти тридцать. И время не совпадает… «несколько недель назад Вы убили па…»… нет, исключено.
— О’кей, — согласился де Брис.
— …партиец, пакистанец, парикмахер, пастор… — бубнил Роот, но никто не обращал на него внимания.
— Убитый парень? — произнес Юнг. — Мы бы знали, если бы кого-то убили в этот период. От нас едва ли могло бы укрыться… по крайней мере, если это произошло в нашем районе.
— Речь совсем не обязательно идет о Маардаме, — сказала Морено. — Кроме того, преступления могли и не заподозрить. Возможно, произошло нечто иное. Например, что-нибудь в больнице, что Клаусен пытался скрыть. И ему почти удалось.
— Только не снова больница, — взмолился Роот. — Я от нее заболеваю.
Несколько секунд все молчали.
— Он ведь не хирург, этот Клаусен? — спросил де Брис. — Не делает операций?
Рейнхарт сверился с бумагами.
— Внутренняя медицина, — сообщил он. — Впрочем, лишать людей жизни можно и в этой отрасли. Если, например, проявить небрежность… нам необходимо узнать, какие смертные случаи имели место в его отделении в этот период. Рооту и Юнгу придется снова отправиться в Румфорд. Вероятно, достаточно будет поговорить с главным врачом. Может, просмотреть несколько журналов.