Десятью тысячами гульденов. Что он один раз заплатит и сможет дальше жить спокойно?
Вот в чем проблема. Какие гарантии мог автор письма дать в том, что он (она?), получив деньги и растратив их, не захочет большего где-нибудь через месяц? Через год?
Или в том, что он/она все-таки не сдаст его полиции?
Удастся ли ему получить какую-то гарантию? И как она должна выглядеть?
Или — это был, конечно, самый тяжелый вопрос — не следует ли ему признать ситуацию безвыходной? Понять, что игра проиграна и настало время самому позвонить в полицию?
Не следует ли сдаться?
В воскресенье вечером у него по-прежнему не было окончательных ответов на эти вопросы. Он еще в пятницу заскочил в банк и снял со счета одиннадцать тысяч, но это вовсе не обязательно было рассматривать как решение.
Лишь как знак того, что он по-прежнему готов к любым вариантам.
Его мысли занимал также разговор, состоявшийся у них в субботу.
— А твой муж? — спросил он, когда они после прогулки по берегу двинулись к машине. — Ты ему рассказала?
— Нет, — ответила она, выпуская скрытые под вязаной шапочкой волосы. Потом запустила в них руки и нарочито долго трясла локонами, вероятно чтобы успеть подумать. — Я не знала, насколько у нас с тобой это будет серьезно… ну, поначалу. Теперь знаю. Но мне еще не представилось удобного случая поговорить с ним. Тут надо выбрать время и обстановку.
— А ты уверена?
— Да.
— Что хочешь с ним развестись?
— Да.
— Почему у вас нет детей?
— Потому что я не хотела.
— От мужа или вообще?
Она слегка покачала головой. Он понял, что ей не хочется об этом говорить. Они немного постояли молча, глядя на бушующее море.
— Мы женаты всего три года. Это было ошибкой с самого начала. Просто глупостью.
Он кивнул.
— Чем он занимается?
— Сейчас — безработный. Раньше работал в компании «Зиндерс». Они закрылись.
— Звучит невесело.
— А я и не говорила, что это весело.
Она засмеялась. Он обнял ее за плечи и притянул к себе:
— Ты точно не сомневаешься?
— Да, я не хочу с ним жить, и всегда это знала.
— Зачем же ты вышла за него?
— Сама не знаю.
— Выходи лучше за меня.
Слова вырвались сами собой, прежде чем он успел их сдержать, но он тут же осознал, что и думает о том же самом.
— Ух ты, — рассмеялась она. — У нас было два свидания, и ты уже спрашиваешь, не пожениться ли нам. Может, сперва все-таки отправимся к тебе и поедим, как собирались?
Он задумался.
— Пожалуй, ты права, — сказал он. — Я голоден как волк.
За остаток вечера он ни разу не повторил предложения руки и сердца, но и не отказался от него. Решил, пусть немного повисит в воздухе, без окончательных решений или комментариев. Словно натянутая между ними струна, которой не обязательно касаться, но которая будет незримо их соединять. Ему показалось, что Вера отнюдь не против этого, что она чувствует нечто подобное.