— Я совершенно согласна с тобой, дорогая: бесполезно продолжать этот спор. Но поскольку по причинам, которые я не могу предположить, было упомянуто имя мистера Дарроу, хочу сказать вам, что вы оба ошибаетесь, если думаете, что он не одобряет вашу женитьбу. Если Оуэн это имел в виду, то он заблуждается.
Она выговаривала слова неторопливо и резко, словно надеясь, что это заглушит шепот в груди.
Софи отреагировала лишь невнятным бормотанием и шагнула к двери, но не успела дойти до нее, как Оуэн преградил ей путь.
— Я не имел в виду то, о чем ты думаешь, — ответил он, обращаясь к мачехе, но не сводя глаз с девушки. — Я не говорю, будто Дарроу не нравится, что мы женимся; я говорю, что это Софи потеряла желание идти за меня замуж с тех пор, как здесь появился Дарроу.
Он изо всех сил старался говорить спокойно, но губы его побелели, и он стискивал ручку двери, чтобы не было видно, как дрожит его рука.
Страх и гнев охватили Анну.
— Какая нелепость, Оуэн! Не знаю, почему я слушаю тебя. С какой стати ей недолюбливать Дарроу, а если все же недолюбливает, как это связано с ее желанием расторгнуть помолвку?
— Я не говорю, что она недолюбливает его! Я не говорю, что он ей нравится; я не знаю, что они говорят друг другу, когда закрываются вдвоем.
— Закрываются вдвоем?
Анна изумленно уставилась на него. Оуэн был словно в бреду; всем было не по себе от такого его поведения. Но он торопливо продолжал, не видя выражения ее глаз.
— Да… в первый вечер она пришла к нему в кабинет; на следующее утро, очень рано, они встретились в парке, вчера снова — в павильоне над родником, когда ты была в сторожке с доктором… Не знаю, о чем они говорили, но они пользовались каждой возможностью, чтобы поговорить наедине… и говорили, когда думали, что никто их не видит.
Анне страстно хотелось заставить его замолчать, но она не находила слов. Ее смутные опасения как будто вдруг обрели конкретную форму. Было «что-то»… да, «что-то» было… скрытность и уклончивость Дарроу — это не плод ее воображения.
В следующий миг в ней проснулась гордость. Она с негодование посмотрела на пасынка:
— Я не совсем поняла, о чем ты говорил; но то, на что ты, кажется, намекаешь, так нелепо и так оскорбительно для Софи и для меня, что я не вижу смысла слушать тебя дальше.
Хотя ее тон подействовал на Оуэна успокаивающе, она сразу поняла, что это его не остановит. Он заговорил не столь страстно, но со всей рассудительностью:
— Как это может быть нелепым, коли это правда? Или оскорбительным, коли я не знаю, как и ты, что означает то, что я видел? Потерпи, и я постараюсь все спокойно объяснить. Просто Софи совершенно изменилась после того, как встретила здесь Дарроу, и меня трудно винить в том, что, заметив эту перемену, я пытался выяснить причину.