И будто подтверждая это, Борис Петрович уверенно сказал:
— Главное — трудиться, не покладая рук, не гнушаясь черновой работой, заботиться не о внешнем эффекте, а о пользе дела. Любить школу, а не себя в школе. Вы знаете, — доверительно, как равной в житейской мудрости, сказал Волин, — звания героев на войне получали не те, кто вожделел о золотой звездочке, а те, кто думал лишь о благе Родины… Вот оно что…
Борис Петрович поднялся и, подойдя к вставшей Анне Васильевне, мягко проговорил:
— Все будет в порядке!.. — У него едва не вырвалось: «доченька», но он во-время удержался и, пожимая ей руку, предложил:
— Вы бы пришли в воскресенье к нам в гости. И жена, и дочь — все мы будем рады.
— С удовольствием, — зарделась Анна Васильевна и стала похожа на ученицу, которую похвалил учитель.
— Вот и хорошо, — обрадовался Борис Петрович, — так ждем вас…
Тихо прикрыв дверь кабинета директора и оставив за ней чем-то расстроенную учительницу, Сергей Иванович пошел коридором школы, разглядывая на стенах рисунки из пушкинских сказок, аквариум у окна.
Особенно много было в школе цветов: выставила из кадки свои стрелы солидная драцена, грациозная фуксия неслышно играла колокольчиками, листья колиуса походили на запекшийся сургуч. Цветы виднелись на подоконниках, на полках в простенках, в высоких корзинах.
Кремлева охватило такое чувство, будто после долгих странствий он возвратился в родной дом, где было и все знакомо и вместе с тем произошли заметные перемены.
Он шел сдержанный, подтянутый, а внутри все пело: «Здравствуй, любимая школа! О тебе мечтал все годы войны, тебе сохранил верность. В окопах, перед боем представлял этот час возвращения… Путь лежал через астраханские пески, кубанские плавни, через минные поля и штыковые атаки. Но прошел, прошел через все это, чтобы еще более щедро отдать детям свое сердце, свой разум и силы…»
Голосисто запел звонок, и звуки его радостно отозвались в сердце Сергея Ивановича. Этот звонок он слышал в завываниях зимних вьюг на фронте. Только тогда звук его казался торжественным, обещая, что еще придет желанное время любимого труда…
Школьный звонок! Почему ни один поэт не воспел его?
У каждого школьного звонка особенный голос: то чуть дребезжащий, старческий, то по-молодому звонкий и ясный, то металлически-требовательный, — но неизменно родной голос нашего детства.
Кремлеву вспомнились школьные годы.
Стать учителем он мечтал еще в шестом классе. Сергей придумывал будущие подписи под оценками, представлял, как будет раздавать проверенные тетради, решил, что когда вырастет, во всем постарается походить на преподавателя литературы Андрея Александровича и даже усики отпустит такие же, как у него.