Штурмфогель, Коммандос верхнего мира (Лазарчук) - страница 14
Берлин, 12 февраля 1945. 10 часов 30 минут
Полхвоста действительно как-то посвежел за прошедший день и уже не производил впечатления забитого и заморенного голодом подростка. В глазах появилась еще робкая наглость, а в голосе - скандальные нотки. Впрочем, Штурмфогель надеялся, что сутки или двое этот стервец продержится без срывов. Сопровождал Полхвоста один из сотрудников Эделя, спец по средиземноморскому региону, полугрек-полутурок, крупный усатый мужчина с медленными уверенными движениями. Попав наверх сравнительно недавно, несколько лет назад, он очень быстро там освоился и знал многие тайные тропы. К сожалению, как большинство недавно приобщенных, он не мог полноценно существовать на двух уровнях одновременно, поэтому здесь для него подготовили койку. - Салим, - пожимая ему на прощание руку, сказал Штурмфогель, - очень многое будет зависеть от быстроты. Назад - со страшной скоростью. Если вы вернетесь вечером, то: проси что хочешь. - Вечером не обещаю, штурмбаннфюрер, - честно сказал Салим. - Если очень повезет, то к ночи. А скорее, уже ночью. - И все-таки - попробуй что-нибудь придумать. - Что тут придумаешь: Попробую. - Если вернетесь ночью - тут же ко мне. В любой час. Я распоряжусь, чтобы пропустили. Когда разведчики ушли: Салима после короткого судорожного припадка уложили на кровать, и теперь он как будто спал (глаза метались страшно под недосомкнутыми веками), а сразу поскучневший Полхвоста был спроважен Эделем учить уроки, - Штурмфогель подошел к Гуго. - Ты, наверное, хочешь меня о чем-то спросить? - Хочу. Какие результаты? - У нас появилась возможность внедрить в группу Коэна своего человека. - Что?! И ты так спокойно об этом говоришь? - Могу сплясать. Или спеть. "Мы шли под грохот канонады!.." - Тихо-тихо-тихо: не надо. Так. Подробности. Выкладывай. - Брат Коэна, по прозвищу Рекс, вызвал из Лемберга кузину - видимо, в качестве личного порученца. Эйб ее ни разу в жизни не видел. Поэтому, если мы чисто уберем Рекса, то: - Я понял. Так. Молчи. Так. Это хороший план. Но еще лучше - не убирать, а захватить и побеседовать: - Нет, я против. Гораздо больше риска. Малейшее подозрение - и наш человек гибнет. - И все же я бы рискнул. Продумай и этот вариант. Вдруг?.. - Хорошо, я подавлю мозгом. Поговорю с Антоном. Он как раз прорабатывал варианты: - Ты сейчас к нему? - Да. - Удачи: Штурмфогель перелился в верхний мир, спустился из окна кабинета по веревочной лестнице и, не теряя времени, направился к причальной башне цеппелинов. До нее было десять-двенадцать минут неторопливой ходьбы. Сейчас к башне было прицеплено три ослепительно-белых сигары: две гигантских и одна поменьше. На открытой посадочной палубе стояли люди: несколько десятков. Оттуда открывался восхитительный вид: Штурмфогель взял билет на Женеву по запасному паспорту (на имя коммерсанта Альфонса Перзике) и вошел в кабину лифта. Следом за ним шагнул молодой человек в форме пилота Люфтганзы. Впрочем, почему "в форме"? Здесь он на самом деле - пилот: Он молча достал из внутреннего кармана своего отутюженного голубого френча толстый черный конверт и подал его Штурмфогелю. Тот кивнул. Пилот вышел на служебной площадке, Штурмфогель поехал дальше. Внизу этот молодой человек был сотрудником аппарата Мюллера: Штурмфогель три года назад помог ему подняться наверх и здесь исполнить свою давнюю мечту о полетах. Теперь он почти все время проводил в небе. Тому сознанию, которое осталось внизу, приходилось бороться с нудной головной болью, мизантропией и постоянным желанием с кем-нибудь за компанию застрелиться: До отправления цеппелина было еще полчаса. Дул легкий южный ветер. Штурмфогель подошел к ограждению, оперся о перила и стал смотреть на город. Вон - здание "Факела". Вон - Цирк. Родной ангар не виден за кронами высоких дубов. Зоопарк, веселое место: Бездна - глубокий обитаемый провал, этакий подземный город. Без провожатых туда лучше не соваться: И позади Бездны высокий холм и призрачная крепость Абадон, все, что осталось от попытки девяти сумасшедших раввинов бросить вызов фюреру. На треть горизонта вправо - начинается Темный Замок, место со своими делами и законами; там правят древние маги; там обитает фюрер. Темный Замок отсюда, с башни, похож на исполинский старинный броненосец, вкопанный в землю; по мере приближения (Штурмфогель знал это) картина будет меняться, наклонные стены сначала поднимутся вертикально, обрастут зубцами и башенками, нависнут над головой, потом, словно на фотобумаге, проявятся рвы и мосты - и вдруг в какой-то неуловимый момент стены сомкнутся за спиной: Там все иначе, в этом Темном Замке. Внутри он необъятен. Во всех смыслах. Штурмфогель еще постоял немного, пытаясь надышаться впрок первым весенним ветром, и пошел к трапу цеппелина. В каюте он лег на легкую откидную койку, заказал стюарду две бутылки красного полусладкого вина и углубился в изучение досье сотрудников Спецотдела. Двести листков тонкой рисовой бумаги, мелкий шрифт: но качество печати отменное. Даже на фотографиях различимы тонкие черты лиц. Расстрелян: расстрелян: расстрелян: покончил с собой: расстрелян: Что у русских здорово, подумал Штурмфогель, так это умение хранить тайны. Ведь так никто и не выяснил, что именно происходило у них в конце тридцатых. Да и не только в конце. А ведь происходило что-то космическое: Ладно. Займемся этим, когда кончится война. Смотри-ка: "Смерть в результате несчастного случая": И, что характерно умер одним из последних, уже в сорок первом. Правда, уволен из кадров в конце тридцать девятого за критику советско-германского сотрудничества. Ух ты, а послужной список-то какой: Китай, Испания, Германия, США, Мексика: Да, и таких вот специалистов - в отстрел. Штурмфогель не сомневался, что "несчастный случай" ему устроили полуколлеги, "соседи" - так в "Факеле" называли разведку Шелленберга и гестапо. Наверное, и в Спецотделе существовал какой-то эвфемизм для НКВД и НКГБ: Цеппелин отчалил так плавно, что только по наросшему звуку моторов Штурмфогель догадался: плывем.