Палец Джаспера вновь вошел в нее, легко проскользнув сквозь жаждущую плоть.
– Ох… – простонала Элиза, крепко зажмурившись от этой нестерпимой близости. – О боже…
Его палец скользил вперед-назад, то протискиваясь внутрь, то отступая. Элиза извивалась, дергалась во власти этого ритмического движения, и Джаспер прижал ее бедра тяжелой рукой.
В ход пошли уже два пальца. Тело Элизы яростно содрогалось от нового, незнакомого напряжения. Губы Джаспера дразнили, ласкали, испытывали…
С прерывистым криком Элиза взорвалась изнутри, дойдя до предела, ее пальцы впились в покрывало, бедра содрогались.
И в момент высшего пика наслаждения Джаспер просунул пальцы глубоко внутрь ее и раздвинул их, разрушая барьер ее невинности. Элиза почти не почувствовала боли, настолько она изнывала от желания опять ощутить прикосновение волшебного языка Джаспера.
А он не останавливался. Он и сам стонал, как будто испытывал такой же неумеренный наплыв ощущений. Снова и снова он заставлял волны наслаждения пробегать по телу Элизы, пока она наконец не оттолкнула его голову, не в силах больше выносить это.
Джаспер поцеловал веснушку на бедре Элизы, а потом растянулся рядом с ней на кровати. Она прильнула к нему всем телом, пылая и трепеща, в ее синих глазах, обращенных на мужчину, отражалась расслабленность пресыщения.
Кровь Джаспера бушевала, его член дрожал. Наконец Джаспер снял штаны и швырнул их на пол. Потом обхватил ладонью пенис и начал поглаживать. На его пальцах сохли пятнышки алой влаги – крови девственницы. Их вид возбудил Джаспера, заставив каплю семени выступить наружу.
Он быстро оттолкнул от себя Элизу, как можно дальше, чтобы по возможности быстрее провести ее за грань девственности и неведения, чтобы обладать ею так, как ему это было нужно. Он пытался предостеречь ее, объяснить, заставить себя высказать ту жажду, которой и сам не понимал. Небольшое утешение для женщины, переполненной впечатлениями от первого опыта физической близости.
Джаспер имел немалое преимущество в этом смысле, ведь он знал, как ошеломляет первый всплеск физической страсти, лишает разума, приводит в отчаяние. Элиза заставила его будто в первый раз пережить всю эту бурю чувств, огонь в крови, бешеное нетерпение.
Бросившись к умывальнику, Джаспер схватил несколько свежих полотенец. Возвращаясь к кровати, взял еще и бутылочку масла из лавки миссис Пеннингтон. Швырнув полотенца на кровать, он вылил себе на ладонь немножко душистой золотистой жидкости, а флакон поставил на ночной столик в изголовье. Потом быстро растер масло между ладоней, наполняя воздух ароматом бергамота. Он сознательно выбрал чисто мужской запах, желая, чтобы в памяти Элизы с ним было связано все, что произошло этой ночью. До сих пор Элиза лишь присутствовала в похотливых фантазиях Джаспера, но теперь он собирался все их претворить в жизнь. И еще он хотел, чтобы Элиза, занимаясь хозяйственными подсчетами или танцуя со своими чертовыми поклонниками, думала только о том, что он проделывал с ее телом.