И еще Элиза умирала от голода, как это с ней частенько случалось после напряжения сил. За завтраком она просидела дольше дяди и съела гораздо больше обычного. Солнце из окна грело ей спину, а Элиза читала газету, решив пока не думать о множестве вещей, о которых ей следовало бы подумать. Вместо того она вспоминала ту пору, когда училась танцевать, и мысленно анализировала все фигуры вальса.
Вскоре ей предстояло дать Джасперу первый урок танцев. Элизе очень хотелось обучить его этому искусству как можно скорее, чтобы они могли вместе танцевать на балах. При мысли о том, что она окажется в его объятиях на глазах у всех, ее пробрала дрожь. Это было бы восхитительно – чувствовать его близость, скрывая истинные отношения между ними.
В голове ее уже звучала музыка, и Элиза слегка постукивала в такт ножкой по полу, переворачивая газетную страницу. Накануне она вернулась домой в десять вечера и пока никуда больше не выходила. Газетного отчета о вчерашних приемах ей вполне хватало – она давно уже поняла, что читать о светской жизни гораздо любопытнее, чем в ней участвовать.
– Элиза…
– Да, милорд? – Подняв голову, Элиза улыбнулась вошедшему дяде.
Хмурясь, он обошел длинный стол. Сегодня был один из тех немногих дней, когда граф выглядел именно так, как ему и следовало: его камердинеру удалось одержать победу в нелегкой борьбе.
– Граф Уэстфилд явился с визитом, – сообщил Мелвилл, останавливаясь рядом с Элизой.
– В самом деле?
– Он выразил желание добиваться твоей руки.
– Простите, что вы сказали? – Элиза моргнула, уставившись на дядю.
– Ты должна выйти к нему. Он ждет в гостиной, чтобы сделать тебе предложение.
Элиза аккуратно сложила газету; ее мысли неслись вихрем, наталкиваясь одна на другую. Взгляд машинально скользил по сторонам; вот изящная кружевная дорожка, пересекающая стол, а в середине его – бронзовый канделябр. Подставка была украшена венком из роз, и Элиза подумала, что ее точно так же взяли в кольцо брачных предложений.
Мелвилл откашлялся и выдвинул стул для себя.
– Я и не знал, что вы с Уэстфилдом так хорошо знакомы.
– Да мы вовсе не знакомы! – Элиза встала.
– Однако это была бы для тебя отличная партия. Еще лучше, чем Монтегю.
– Это верно, – согласилась Элиза, беря дядю под руку и увлекая к двери.
Уэстфилд был хорош собой, богат и весьма уважаем. И еще он был другом Джаспера, что делало его предложение совсем уж удивительным.
– Что ты думаешь об этом? – спросил его светлость, когда они вышли из столовой.
– Сама не знаю, что думать. Сначала нужно с ним поговорить. А вы что ему ответили?