Нэш.
– Верно. Но с тех пор ее уже починили.
– Ну и ну, – с досадой в голосе говорит Джинджер. – Но погоди, ты же только что сама сказала, что машина сломана.
– Знаю. Она сломана. Это уже новая поломка.
– Лив, серьезно, я боюсь за твою жизнь с этим куском дерьма. Никакая машина не должна разваливаться так часто, как твоя. У тебя синдром Мюнхаузена?[7]
– Синдром Мюнхаузена?
– Да, это когда люди травят своих родственников или коллег по работе, чтобы привлечь к себе внимание.
– Я знаю, что это такое. Немного странно, что об этом известно тебе.
В голосе Джинджер сквозит гордость.
– Я смотрела специальную передачу на канале «Дискавери».
– Ты смотрела канал «Дискавери»?
– Да.
– Хм, почему?
– Потеряла пульт от телика.
– Потеряла пульт?
– Да. Ты что, так и будешь повторять каждое мое слово?
– Если ты продолжишь говорить такие невероятные вещи, тогда да, возможно.
– Что я такое невероятное сказала?
– Что у меня может быть синдром Мюнхаузена. С машиной. Что ты почерпнула какие-то сведения на «Дискавери». Что ты вообще знаешь о существовании такого канала. И что ты сидела у себя в гостиной и смотрела передачу о синдроме Мюнхаузена, так как потеряла пульт. Куда можно деть пульт в таком маленьком доме?
– Он был в холодильнике. Очевидно, когда я доставала водку, положила пульт туда.
– Это разумно, – саркастично замечаю я.
– Батарейки в этой сволочи теперь, наверное, никогда не сдохнут, – говорит Джинджер сквозь хохот.
– Джинджер, можно задать тебе вопрос? – мягко спрашиваю я.
– Конечно, сладкая моя. О чем?
– Зачем ты едешь сюда, чтобы забрать меня?
Иногда Джинджер нужно немного перенаправить, чтобы она держалась ближе к теме. Мне самой это бывает необходимо, когда я с Джинджер.
– О черт! Это из-за твоего отца. Он упал и сломал ногу. Взял с меня обещание, что я тебе не скажу, но… ты знаешь. Я собиралась. Конечно, я хотела.
– Он сломал ногу? Когда?
– Два дня назад.
– И я узнаю об этом только сейчас?
Мне приходится сдерживаться, чтобы не разораться. Меня просто бесит, что я узнаю о случившемся так поздно.
– Я вообще не собиралась тебе говорить. Он взял с меня слово, понимаешь. Я же сказала. Но потом, когда Тэд упомянул, что видел его в больнице и что у него должны появиться ягнята, ну, я понимала, ты захочешь узнать. Кто-нибудь, кто знает, как с ними обращаться, должен будет прийти на два-три дня и обо всем позаботиться, пока ты разберешься с малышами и сделаешь все прочее, что там нужно.
– Значит, если бы не ягнята, никто бы ничего мне так и не сказал?
Во мне закипает ярость.
– Ух, – тихо выдыхает Джинджер, понимая, что она на опасном пути. – Это твой глупый папаша всех заставил дать обещание. Он, видите ли, не хочет, чтобы ты ехала домой и тратила свое время на уход за ним.