Пальцы Джека Бокса забегали по клавиатуре.
— За последний час уже три твита, — сообщил он.
Брайан приник к экрану.
«Ева Бобер святая? Вот уж не думаю, она — шлак и отстой».
«Мне нужна твоя помощь, Ева, я хочу убить себя, где ты?»
«Умри! Брайн Бобьер! Зчм ты ищо жыв в 75! ядирная инергея убъет нас всех! и изуродываит нашых дитей!!!»
— Ненавижу интернет, Тит, — вздохнул Брайан. — А Ева переживает? Нет, ей плевать на мои страдания.
Он продолжил любопытствовать.
«#ЖенщинаВКровати, ты это читаешь? Хотел бы я оказаться в кровати с тобой на пару. Выглядишь спортивно».
Внезапно на экране высветилось сообщение: «Появился 1 новый твит».
Джек Бокс кликнул мышью, открыв запись от GreenMan2478:
«#ЖенщинаВКровати, я понимаю твою жажду восстановить духовность. Помни, мы все сделаны из звезд, но ты покрыта звездной пылью. Удачи, сестра!»
— Звездная пыль, черт побери, — проворчал Брайан. — Если бы Ева была покрыта нелетучими остатками сверхновой, долго бы она не протянула.
К десяти вечера твитов набралось уже сто пятьдесят семь, а к шести утра следующего дня их число увеличилось втрое.
Один Твиттерянин задал простой вопрос: «А почему она в кровати?» — и ответы на него посыпались из разных уголков Земли.
На следующий день, в пятницу, на крыльцо поднялась парочка с регионального телеканала, желавшая взять у Евы интервью.
Открывшая дверь Руби мигом сориентировалась:
— Я ее мать, Руби Сорокинс. — Она узнала корреспондента. — А вы Дерек Плимсолл. Я ваша большая поклонница, каждый вечер любуюсь вами в новостях.
Это было правдой — Руби и в самом деле являлась верной и восторженной почитательницей маститого телевизионщика. Когда-то Дерек был красив, стремителен и обаятелен и смешно шутил в конце шестичасовых новостей. Текли годы, и Руби день за днем смотрела, как в его черные волосы прокрадывается седина, а тело раздается, но обозреватель по-прежнему носил приталенные костюмы пастельных тонов и пестрые галстуки. Во время интервью с политиками он вел себя очень уважительно. И никогда не злился, если собеседники увиливали от вопроса, — не то что инквизиторствующий Джереми Паксман. Дерек походил на старого приятеля, и когда он говорил: «Спокойной ночи, Ист-Мидлендс, встретимся завтра», Руби кивала телевизору: «Да, до завтра, Дерек».
Спутница корреспондента, державшая камеру на штативе, представилась:
— А я Джо.
Девушка не понравилась Руби: из тех же причудниц, что и Поппи, — ярко-алая помада и армейские башмаки. Руби не понимала современной молодежи.
Она пригласила визитеров в кухню и извинилась за несуществующий беспорядок.