Когда скорбная процессия вернулась домой, толпа на улице неодобрительно зароптала при виде Брайана и Титании, но по мановению руки Александра ворчание стихло. Фотографии с похорон Ивонн уже разлетелись по интернету. Некоторые делились в Твиттере беспокойством по поводу вероятного прекращения доступа в туалет в связи со смертью Ивонн.
Собравшись в прихожей, домочадцы и гости услышали голос Евы, напевающей знакомый мотивчик.
Я сел на берег зыбкий и в сладком забытье
Следил за резвой рыбкой, купавшейся в ручье.
Титания прошептала Руби:
— Это «Форель» Шуберта.
— И почему люди постоянно сообщают мне то, что я и без них знаю? — покачала головой старушка.
Когда Ева переключилась на немецкий язык, мать к ней присоединилась.
Ich stand an dem Gestade und sah in süßer Ruh
des muntern Fischleins Bade im klaren Bächlein zu.
Все переглянулись, заулыбались, а Брианна сказала:
— Ага, давай, бабуля.
Не понизив голоса, Руби отозвалась:
— Она неделями разучивала эту дурацкую песню на обоих языках. Чуть с ума меня не свела.
— Да, и где же теперь моя золотая медаль, мам? — крикнула сверху Ева.
— О нет, только не заводи снова шарманку про ту чертову медаль! Хватит уже, Ева! — Повернувшись к Стэнли, Руби добавила: — Она отлично знала, как я ненавижу всякий хлам. Вот и припрятала бы свою медаль куда-нибудь подальше.
Стэнли улыбнулся: он тоже был аккуратистом.
Руби прохромала до подножия лестницы и крикнула:
— Она все равно была не из настоящего золота!
Позже Ева спросила у Брианны, как прошли похороны. Дочь проворчала:
— Брайан-младший выставил себя полным придурком, толкая похоронную речь, но в целом все нормально. Кроме папы никто не плакал.
— Неужели ты не могла хоть слезинку по бабушке выдавить, Брианна? Несомненно, плакать на похоронах допустимо и даже положено.
— Ты такая лицемерка! — воскликнула дочь. — Я-то думала, что ты за правду, красоту и прочее дерьмо из девятнадцатого века.
Брианна злилась оттого, что Александр почти не уделял ей внимания. Он проводил с ней не больше времени, чем с остальными членами семьи. Ладно, он не любит ее. Но мог бы и признать, что между ними существует тесная связь. Она умудрилась сесть рядом с любимым в церкви, но с тем же успехом могла бы положить вместо себя мешок гнилой картошки — Александру не было до нее никакого дела.