Мистер Лин был готов к этому непростому вопросу.
— Самого Хо. Через шесть лет он станет врачом. С дипломом английского университета. И тогда он вернет вам долг.
Мистер Чу задумчиво кивнул:
— Да, но сейчас он всего лишь первокурсник… Многие бросают учебу, позорят родителей…
— Только не Хо, — яростно возразила миссис Лин. — Он знает, чем мы для него пожертвовали.
— С учетом длительного срока возврата… под тридцать процентов, — сказал ростовщик.
— Вам будет принадлежать часть зарплаты Хо в течение десяти лет, — уточнил заемщик. — Как только сын начнет работать, пойдут перечисления с банковского счета Хо прямо на ваш. — Мистер Лин надеялся затронуть в мистере Чу азартную жилку.
Тот покачал головой:
— Нет. Что самое ценное в вашей жизни, сосед?
Мистер Лин отвел глаза и сказал:
— Моя жена, для меня она бесценна.
Ha обратном пути миссис Лин присела на чудом уцелевшее крылечко их старого домика. Покраснев, она прошептала:
— Позор, какой позор!
Мистер Лин вытащил из кармана бланк денежного перевода за границу и пробормотал:
— Это просто бизнес.
— Но Чу нас страшно унизил, — возразила жена.
— Как?
— Не предложил нам чаю!
Листья на клене уже набрали силу, трепещущим зеленым балдахином оградив окно от толпы на улице. Ева не видела Сэнди Лейк, но слышала, как та день и ночь скандирует свои возмутительные послания. Действовало предписание, по которому Сэнди не разрешалось приближаться к дому номер пятнадцать по Боулинг-Грин-роуд ближе чем на пятьсот метров. Но та регулярно нарушала закон и, воодушевленная неторопливостью полиции, даже пыталась прорваться в дом и спровоцировать Александра.
Сэнди толкала его и пихала, разоряясь на всю улицу:
— Уйди с дороги, самбо! Мне нужно поговорить с Евой, ангелом пожилых людей!
Когда Александр, уступив настоянию Евы, подал в полицию официальную жалобу, констебль Хоук попытался снизить «индекс вредности» Сэнди.
— Да, она малость перегибает палку, но лично мне в женщинах некоторая активность даже симпатична. Мне случалось ходить на свидания с настоящими буками, которые спустя несколько минут вообще переставали разговаривать и как-то на меня реагировать.
Александр возмущенно парировал:
— Так пригласите эту реактивную говорунью в пиццерию. Гарантирую, вы не продержитесь даже до добавки в салат-баре. Она психически нездорова. И вам следует знать, насколько оскорбительна кличка «самбо» для чернокожего. Мне-то плевать, но если ее вопли услышит парочка скучающих чернокожих юнцов, вам, констебль Хоук, придется разбираться с расовыми волнениями.
— Да я вмиг погашу пожар, — возразил констебль. — Я прошел спецкурс по межрасовым взаимоотношениям. Мистер Тейт, почему бы вам не попробовать поддразнить ее? В следующий раз, когда мисс Лейк обругает вас «самбо», попробуйте назвать ее «жирняйкой». И тогда она поймет, что вы такой же человек, как она. А еще скажите, что в венах у вас обоих течет одинаково красная кровь.