Финн прищурился.
— Не двадцать, а двадцать пять. И я предлагал не красть драгоценности, а только установить их местонахождение, подать иск в суд и дождаться судебного решения.
— У меня нет времени на всю эту чепуху. Мне надо уплатить налоги на поместье и два дома… Моих гонораров на это не хватит.
Они медленно кружили вокруг стола, не сводя друг с друга настороженных взглядов.
— Значит, вы считаете, что кражи решат все ваши проблемы, — произнес Финн и неожиданно перепрыгнул через стол, сметая на своем пути бумаги и едва не зацепив поднос с завтраком.
Кейт рванулась было к двери, но он поймал ее и, упав в кресло, посадил себе на колени.
— Вот так-то лучше, Кейт. Вчера вы все ловко провернули, но вынужден вам заявить, что с этого момента вы арестованы.
— И в чем меня обвиняют?
Финн крепко обнял ее.
— В ограблении, хранении и сбыте украденных вещей и еще в массе других преступлений. Не беспокойтесь, я что-нибудь придумаю.
Кейт попыталась вырваться из его рук, но ей это не удалось. Она взглянула на его лоб.
— Какая ужасная шишка! Как вы себя чувствуете?
— У меня раскалывается голова от боли, а так все в порядке.
Она вздохнула.
— Я не верю, что вы всерьез собираетесь арестовать меня.
Финн взглянул на нее поверх синих очков.
— То, что ваш недавно почивший родственник, страдавший старческим слабоумием, состряпал список дорогих побрякушек, не дает вам права вторгаться в дома лондонской знати и красть их драгоценности.
Кейт прижалась губами к вздувшейся шишке на его лбу.
— Но драгоценности нужно вернуть их законному владельцу.
Финн нахмурился.
— Вернуть, по-вашему, значит, украсть?
Кейт терпеливо улыбнулась.
— Вернуть — значит, вернуть. — Она убрала прядку волос с его лба и легонько прикоснулась кончиками пальцев к воспаленной коже. — Список вовсе не состряпанный, как вы выражаетесь, он подлинный. Дядя не мог придумать того, чего не было.
— Хорошо, докажите это.
Кейт подняла на него сапфировые глаза, в которых читалось желание. Финн ясно видел это. У него учащенно забилось сердце. Монти Туомбли, доктор-френолог, назвал бы его состояние приступом аритмии.
Его влекло к ее пухлым чувственным губам как магнитом. Финн не мог противостоять искушению и потянулся к Кейт, чтобы поцеловать ее. Воспользовавшись минутной потерей бдительности, Кейт вырвалась из его объятий, вскочила и отбежала к столу. Видя, что Финн не преследует ее, она уселась на свой стул и подцепила ложечкой черничное варенье.
— Хотите гренок?
— Нет. — Финн поднялся из кресла и стал расхаживать по комнате. — Кража — это серьезное преступление, в особенности если вы пойманы на месте его совершения. Вы когда-нибудь были в тюрьме Ньюгейт?