— Как это..? — Синдзи поднял удивлённый взгляд на Рэй. Взгляд упёрся в голубоватую растительность на лобке Аянами. Заливаясь краской, он поспешно отвернулся, подтянул коленки к подбородку и обхватил ноги руками.
— Ты как? — на всякий случай спросил он.
— В норме. А ты? — Аянами, как в римскую тогу, закуталась в крылья.
— Тоже, — неуверенно ответил Синдзи.
— Что-то болит?
— Нет. Просто на душе как-то… — он замялся, пытаясь подобрать нужные слова.
— Помнишь, как говорила Вторая? «Грязная. Вся душа в грязи».
— В точку, — подумав, отозвался Синдзи. — Искупаемся?
— От этого не отмоешься.
— Я знаю. Всё равно.
Тёплая вода приняла их в свои ласковые объятия. Здесь хотелось остаться навсегда — вдали от проблем, сражений, интриг и, главное, вдали от людей. Синдзи повернулся, чтобы сказать это Рэй, и замер. Она стояла спиной к нему по пояс в воде. Её сотканные из белого света крылья поднимались из спины между лопаток и, изогнувшись над головой, опускались вниз, почти к самым пяткам. Её крылья, подобно его собственным, оставляли тающие в воздухе хлопья светло-голубого сияния. Свет крыльев преломлялся волнами и отражался на поверхности воды, создавая вокруг Аянами причудливый мерцающий ореол. Сказать, что Рэй выглядела потрясающе, значило не сказать ровным счётом ничего. В горле у Синдзи мгновенно пересохло, сердце на миг сжалось, замерло и потом застучало снова — часто и неровно.
Аянами тут же обернулась.
— С тобой всё в порядке?
В горле Синдзи вспух горячий ком, решительно не давая вымолвить ни слова, поэтому он ограничился утвердительным кивком, не в силах отвести взгляда от Аянами.
Она истолковала этот взгляд по-своему — изогнувшись и подняв крылья, она попыталась заглянуть себе за спину. Это не удалось и она попросила Синдзи:
— Там, наверное, остались пятна от металла. Если тебе не трудно, потри мне, пожалуйста, спину.
Спасатели сработали оперативно — старенький «Блэкхоук» прибыл спустя десять минут после вызова. Но председатель не пожелал лететь в Киото, а приказал возвращаться. Долго лететь не пришлось — сразу за вершиной холма, с которого они скатились, открывалась неестественная и жуткая картина. Смешанный промышленно-коммунальный район, в котором располагался штаб Ямадо, исчез. Как хорошо помнил Робертсон, жилые кварталы чередовались здесь с заводскими постройками, складами и депо. Сейчас на этом месте осталась пустынная плоская равнина. С высоты птичьего полёта нельзя было определить, из чего состоит поверхность равнины, но зато хорошо была видна её форма — идеальный полукруг, скорее даже круг, часть которого терялась в прибрежных водах.