Теперь. Пришло время.
— Сэр, есть еще кое-что, о чем я обязан вам рассказать.
И Алек поведал о той презренной ночи, не пытаясь оправдать собственное поведение.
— С моей стороны это было непростительно.
После долгого молчания отец повернулся к нему и произнес:
— Ведь ты же стремился меня предупредить, так?
— Да, сэр, но недостаточно убедительно.
Отец презрительно отмахнулся:
— Ох, я был всего лишь старым влюбленным дураком, все равно бы не послушал ни слова. — Он подошел к окну, обернулся к сыну. — Ты забрал все свои дневники, сын мой?
— Почти все, сэр. Однако некоторые еще остались, и я намереваюсь перевезти их как можно скорее.
— Знаешь, Алек, ты никогда не рассказывал мне о Ватерлоо. У тебя не найдется часок свободного времени?
— Сколько вам будет угодно, сэр.
— Может быть, — продолжал отец, — ты уделишь некоторое время рассказу о подробностях битвы? Чувствую, мне определенно необходима компания. И, знаешь, я никогда не понимал, почему Веллингтон заявил, что исход сражения при Ватерлоо зависел от Колдстримского гвардейского полка, державшего оборону каких-то проклятых ворот поместья Угомон[10].
Алек подошел к книжному шкафу, чтобы взять отцовские карты, разложил их на ближайшем письменном столе и начал показывать расположение полков и основные укрепления:
— Вот здесь Угомон, чуть ниже крутого откоса. Это небольшое поместье, замок, который Веллингтон укрепил дополнительно. Угомон был нашим передовым постом, который французы атаковали весь день.
— А это северные ворота?
— Да. Враги бы прорвались сквозь них, если бы не героизм солдат Колдстримского полка генерала Макдонелла, которые защищали ворота врукопашную. Позднее к ним на подмогу подоспели ганноверские егери Халкетта, и, несмотря на тяжелые потери, позицию удалось отстоять.
— Ах, егеря Халкетта, — кивнул граф.
— Да, сэр. Лорд Веллингтон всегда повторял, что, откровенно говоря, именно они выиграли для него битву.
Алек не спешил. Теперь, когда Розали его покинула, у него образовалась уйма свободного времени, целая жизнь. Пришлось признать: существовать без нее он не в силах.
И столь же очевиден был тот факт, что Розали не хотела иметь с ним ничего общего. Полностью ушла из его жизни. Почему она покинула его столь внезапно?
Алек понимал, попытка похитить Кэти, новости о том, что именно Стефан Мэйбери оказался негодяем, совратившим ее сестру, потрясли Розали. Возможно, она права и Алеку следовало рассказать о Стефане раньше. Но Розали ведь простила его, когда поняла, насколько тщательно он готовил операцию по спасению малышки? Разве не она обработала его незначительную рану, глаза ее были полны чувства, которое Алек очень хотел считать нежностью.