Салли опустила капюшон и обогнула угол, подойдя к поджидавшему ее мужчине. Она дерзко взглянула на него:
— У нее была сестра. Но умерла. Вы ведь это желали знать?
— Умерла! Ты уверена?
— Как и в том, что стою сейчас тут перед вами. Кстати, послушайте, вы мне заплатите или нет?
— Когда заслужишь, шлюха, — фыркнул мужчина. — Ты разузнала ее планы на ближайшее время?
Салли заколебалась, потом сообщила:
— Сегодня вечером она будет на какой-то вечеринке с поэтами на Пиккадилли.
— Сегодня?
— Попомните, мистер, вы поклялись мне, что не причините ей вреда!
Мужчина со шрамом на лбу презрительно бросил в ее протянутую руку пару монеток:
— Возьми свои деньги, шлюха. И убирайся!
Салли с отвращением пожала плечами и убежала в ночь. Оставалось молиться, чтобы девчонке не причинили вреда.
Розали подавила, зевок, слушая очередного вдохновенного поэта, в пространной форме повествовавшего притихшей публике радости и муки чувствительного сердца.
Решив, что лорд Байрон, чьего «Чайльд-Гарольда» она обожала, дал бы бедняге сокрушительный отпор, Розали направилась в другую часть просторного зала, где были сервированы еда и напитки. Наполнив тарелку несколькими маленькими, но весьма вкусными пирожками, она нашла стул в тихом углу, достала тетрадку для записей, карандаш и начала сочинять статью.
«Сегодня ваш спутник в мире лондонских развлечений Ро Роуленд сподобился посетить литературный прием. Кто бы мог подумать, мой уважаемый читатель, что так много лондонцев стремится выразить свои сокровенные чувства в стихах? И кто бы взял на себя труд сообщить этим начинающим поэтам, что сокровенные чувства оттого и называются сокровенными, что лучше держать их при себе».
Она задумчиво покусала кончик карандаша, нахмурившись нахлынувшим на нее мрачным мыслям. Даже если Хелен удастся приобрести другой печатный станок, никакой «Графоман» не выйдет в свет, пока Алек Стюарт не…
— Не верю своим глазам! Моя дорогая, что вы здесь делаете?! — раздался позади нее знакомый голос.
Розали подскочила со стула, быстро убирая тетрадь и карандаш в ридикюль.
Лорд Стефан Мэйбери. В их встречу в Храме красоты у него вышла оживленная ссора с Алеком Стюартом. И конечно, лорд Мэйбери решил, что она — одна из девочек доктора Барнарда. Кошмар! Розали попыталась быстро взять себя в руки.
— Меня интересует поэзия, милорд! — непринужденно заявила она.
Он придвинулся ближе:
— Надеюсь, вы сами не сочиняете?
На нем был изящный кашемировый фрак с шелковым жилетом в полоску и сорочка с высоким накрахмаленным воротом. Розали подавила инстинктивную неприязнь к щеголям.