На сей раз я ограничилась ярко-красным балахонистым сарафаном. Принарядившись, я обозрела в зеркале результат. Горемычная сиротка затравленно взирала на мир и напоминала о том, что далеко не все люди на нашей планете едят досыта и пользуются благами цивилизации. Красный цвет, который обычно не наносил никакого ущерба моей внешней привлекательности, на сей раз объединился с зеленюшным личиком и усилил впечатление заморенности и нездоровья. Причем, боюсь, не только физического. Возникало нехорошее подозрение, что уже сейчас я сильно проигрываю в сравнении с убиенной Натальей. Как же я буду выглядеть по окончании не в добрый час затеянного расследования?!
Глянув на часы, я перестала себя жалеть и кинулась к дверям. Налюбоваться своим отражением еще успею, крайне маловероятно, что в ближайшее время я резко похорошею. А вот намеченные дела не ждут. Например, если я не потороплюсь с Аллочкиной выпиской, она там вообще приживется и пустит корни.
Аллочка послушно ждала меня в коридоре.
— Ты вещи сложила?
— Когда бы я успела? — обиделась подружка. — Я брала у Игоря телефон.
— Это у кардиолога, что ли?
— Ну да. Ты же сама велела!
Я поплелась собирать Аллочкино шмотье, удивляясь, сколько времени у нее занял немудреный процесс. Даже если бы она заодно записала его паспортные данные, автобиографию и сведения, содержащиеся в личном деле, все равно не могла провозиться до обеда. Разве что он детально отчитался также и по всей родне до седьмого колена, а заодно ознакомил девушку с мемуарами какой-нибудь прабабки.
Домой Аллочка приехала в слезах. И не только из-за того, что вместо похоронного автобуса я везла ее на такси. (После выпавших на мою долю испытаний никакого желания наведываться в погребальную контору не было. А кроме того, мне показалось, что подружкино самочувствие вполне позволяет ей передвигаться и другим, не столь комфортабельным транспортом.)
Больше всего ее раздражало то, что, как я и предвидела, валяясь целыми днями на койке и обжираясь деликатесами, болящая стремительно поползла вширь. Платьице, в котором она попала в больницу, теперь трещало по швам.
Утешилась бедняжка только дома. После того как я просветила ее относительно собственных проблем. Все-таки в сравнении с парой лишних килограммов вероятность оказаться в тюрьме за совершение особо тяжкого преступления выглядела еще менее привлекательной.
— Тань, а может, ну его все! Мы ничего не видели, не слышали. Будем жить как раньше, глядишь, тебя и не найдут!
— А если найдут?
Аллочка замялась. Уж на что она у нас девушка неискушенная и наивная, но даже она догадывается, что сделают представители доблестных правоохранительных органов, получив возможность свалить на меня одно, а то и два убийства.