Я промолчала. Зачем человека расстраивать? Думаю, что, если доктор и впрямь специалист, в необходимости оказания Аллочке медицинской помощи он убедится сразу. Нервная, дерганая, чуть что случись, рыдает. Или, наоборот, смеется безо всякого повода. И всего боится: тараканов, мышей, темноты, новых знакомств, приключений, изменений в собственной жизни. В общем, лечить ее и лечить. У невропатолога в первую очередь!
Сама на себя наговаривать Алла отказалась наотрез. И как я ее ни ругала, как ни стыдила, уперлась рогом. Ну и ладно, только пусть потом не обижается!
— А почему вы решили, что ваша подруга нуждается в лечении у невропатолога? — удивилась лечащий врач Аллочки Светлана Николаевна. — Может, вы имеете в виду нейрохирурга?
Вот хирурга нам как раз не надо! Даже нейро. Если Алке что-нибудь отрежут по моей наводке, она мне этого в жизни не простит. Еще окажется, что отрезали по ошибке. Бывает и такое. Я и сама любых операций боюсь до дрожи, опасаюсь, как бы медики по рассеянности что-нибудь внутри не оставили. Зажим какой-нибудь там или пинцет.
Мне когда аппендицит вырезали — понятно, под местным обезболиванием, иначе бы я ничего не запомнила, — я пыталась отследить, сколько чего в меня запихнули и сколько вынули обратно. И все время умоляла медсестричку и молоденького хирурга (у меня было сильное подозрение, что для обоих моя операция была первой) тщательно пересчитывать инвентарь.
— Да отстань ты, — отмахивался парень. — Не мешай, а то собьюсь, чего-нибудь напутаю! Лен, а теперь правильно, как думаешь? Так надо?
Лена сомневалась, а я тем более. Ну уж тут я им помочь не могла ничем. Даже советом или добрым словом. В анатомии я разбиралась даже хуже, чем они.
В конце концов они по внутреннему телефону вызвали кого-то для консультации, и, пока этот специалист до нас добирался, я лежала разрезанная и требовала повторной инвентаризации тампонов и инструмента.
Под конец парень орал и пытался спихнуть на меня ответственность за операцию, исход которой рисовался ему, видимо, не в самых радужных тонах. Да еще имел наглость заявить, будто так над ним не издевался еще никто из пациентов. Надо думать! Раз уж я была первой!
Впрочем, надеюсь, я не отбила у него желания совершенствоваться в избранной профессии, потому что, как выяснилось, он все сделал правильно — если, конечно, специалист не соврал из солидарности с неопытным коллегой.
Теперь вы понимаете, почему я не горю желанием пристроить подружку на операционный стол.
— Ну хорошо, а какие симптомы вас настораживают? — продолжала допрос недоверчивая тетка.