Ошеломленная роскошью и весельем русского двора, Фике решила во что бы то ни стало остаться здесь. Она сделала все, чтобы понравиться Петру и особенно Елизавете – была послушна, любопытна, сыпала комплиментами и даже публично рассорилась с матерью, когда ту уличили в тайной переписке с Фридрихом. Когда Фике тяжело заболела, она послала не за лютеранским пастором, а за православным священником, продемонстрировав, к немалой радости Елизаветы, свою решимость стать русской. После полутора лет при дворе, когда Фике обучали русскому языку и истории, наставляли в православной вере и придворном этикете, ее окрестили, дав ей имя Екатерины Алексеевны – так же звали мать Елизаветы, супругу Петра Первого, – а на следующий день, 29 июня (10 июля) обручили с великим князем Петром Федоровичем.
Свадьба, по пышности превосходящая все прежние торжества Елизаветы, состоялась 21 августа (1 сентября) 1745 года: молодым были пожалованы Люберцы под Москвой и Ораниенбаум под Петербургом, назначено щедрое денежное содержание и дарованы различные должности. Однако счастья в новой семье не предвиделось: Екатерина и Петр, поначалу пытавшиеся было подружиться, довольно быстро охладели друг к другу. Они были слишком разные: избалованный инфантильный Петр, который играл в супружеской спальне в солдатики, выставив супругу в караул, и воспитанная в строгости Екатерина, читавшая запоем научные труды и сочинения французских просветителей. Елизавета поначалу благоволила к невестке – Екатерина умело льстила, слушалась «тетушку» и к тому же всегда одевалась очень скромно, что известная щеголиха Елизавета, не терпевшая, когда кто-то выделялся своим нарядом из толпы или затмевал ее красотой, весьма ценила.
Кроме того, Екатерина старательно пыталась «стать русской»: прилежно учила язык, читала русских авторов, соблюдала религиозные обряды – чего от ее мужа двор так и не дождался. Но позже Елизавета, женщина весьма проницательная, поняла, что под маской послушания скрывается незаурядная личность, независимая и непокорная. Екатерина казалась императрице слишком умной и, следовательно – опасной. За ней был постоянный надзор: Елизавета желала знать, куда, когда и с кем ходит Екатерина, что читает и о чем думает: даже ее письма родным вскрывались и прочитывались. Придворные, видя такое отношение к великой княгине, тоже не спешили заводить с нею дружбу. Оказавшись перед печальной перспективой остаться при дворе без малейшей поддержки, Екатерина сделала все, чтобы завоевать симпатии окружающих: она выслушивала монологи придворных старух и играла в карты с престарелыми князьями, была щедра, любезна и подчеркнуто набожна. Постепенно слава о Екатерине как о женщине сердечной, доброй и душою русской распространилась в высшем свете – что вызвало явное недовольство среди ближайших сторонников Елизаветы, углядевших в этом коварство и интриги молодой княгини.