СССР — наш Древний Рим (Лимонов) - страница 18

Пальцем (фарш в мясорубке!)
Закусивши губу,
Девки чешутся в юбке,
Чешут злую трубу…

Энгельс

Слоисто-кучевые облака,
И месяц, тонкий, как отравленная шпага,
И я стою в окрестностях ГУЛАГа,
И Волга от меня недалека…
30.06.2003

Украiна

…Женщин с натруженными руками,
Мявших сиськи коров,
Там, под кровавыми облаками,
Киев лежит багров…
Родина дедов с большими усами,
Синих небес жупан
Полон был жiнками та чоловiками
Твой, Украiна, капкан…
Твой Украiна, мой Украiна
Чертополох да бурьян,
Вот ты и вырастила себе сына,
Сын оказался смутьян…
Гоголь направо, Бандера – налево
В херсонских степях Бронштейн,
Ты же славянская королева,
Днепр, как Дунай и Рейн.
Что за алхимики здесь бродили!
Юный Махно, террор,
Сковороду наизусть учили,
Но Красный Бронштейн хитёр…
Батьки по пыльным шляхам, в тарантасах,
Нам лучший брат, – «максим»
Да бурсаки в молодецких рясах —
Нам бы всем быть таким…
Юной эрекции сила божья,
Благослови девчат!
Сладко измученные межножья
Долго потом болят.
Нянька моя, рiдна мати ночная,
Сына ты ждёшь на крыльце,
Лампы мучительно не зажигая,
Чтобы зажечь в конце…
Прийде ще час, ти про мене згадаешь
И, расплескав самогон,
«Добрий козак був Савенко!» —
признаешь,
Низкий ему поклон…

«И простыня из белого сатина…»

И простыня из белого сатина,
Убогая по сути простыня,
Вдруг успокоит тело господина,
Его тем самым бережно храня.
Суконное простое одеяло
Тюремное, как монастырский быт,
Святое тело плотно облегало,
Под одеялом раненный лежит.
Физические, плотские страданья,
По сути дела, – радость для души,
Вот почему у нас воспоминанья,
Тюремные, порою хороши.
И если болью, голодом измучен,
Ты на соломе прозябал в углу,
То весь ты был изсвечен и излучен,
И воспарил… а не был на полу…
Что ж, простыня холстинная, скупая,
Убогая, по сути, простыня,
Святое тело плотно покрывая,
Пусть плащаницей станет для меня…

«Грозит шампанское с утра!..»

Грозит шампанское с утра!
И восхитительны извивы,
Такого юного бедра,
И Ваших сись простые сливы!

Поезд «Сапсан»

Несётся поезд сатаною
И убивает мирных птиц.
За его лязгами и воем
Не слышно пенье добрых жниц.
Не слышно фырканье лошадок,
Не пробегает здесь барсук,
А воздух зол, остёр и гадок,
Прогорклый, как король Фарук.
Он страшен даже для бактерий.
Куда несёшься ты, скажи?
Средь этих голых русских прерий,
Убивши наши миражи?
О, в Питер? В этот град чухонский!
Где брызжет из болот вода.
Где жили Дельвиг и Волконский,
И даже Пушкин иногда!
Теперь квартиры бизнесменов
Над городом вознесены,
А кости финн-аборигенов
Во тьме болот погребены.
Империю как ветром сдуло!
Летят шальные поезда
А в них Русланы и Абдулы,
И даже русский иногда…