– М-м-м, больно небось? – спросил он, введя головку.
– Чуть-чуть, – шепнула я, зажмурившись.
Член Ллойда скользнул глубже, жжение сменилось приятным распиранием, и я невольно раскрылась ему навстречу.
– А здесь? – Большой палец уперся в сморщенное колечко ануса, а когда скользнул за него, я заерзала.
– Здесь больно, – отозвалась я.
– Как следует тебя отработали, да, Софи?
– Да… Ой-ой!
– А кто тебя отработал? Кто раздолбал тебе попку и киску так, что до сих пор саднит? Кто это с тобой сотворил?
– Ты… Ты… – Агония и экстаз безнадежно сбили мне дыхание.
– Ага, я. И сотворю еще и еще раз, пока до тебя не дойдет.
– Что не дойдет?
От ритмичных движений изголовье кровати стучало в стену. Бедная миссис Трэдуэй!
– Что мы… должны… быть… вместе.
Одну руку Ллойд прижал мне к шее, другой теребил клитор. Перед глазами у меня сперва посинело, затем покраснело.
– Поняла меня?
– Не знаю… Только не останавливайся! – завопила я.
Ллойд схватил меня за волосы. Черт! Я тащусь от этого, особенно когда меня трахают сзади. Откуда Ллойд узнал? Откуда он столько обо мне знает?
Похоже, этот мерзавец знал и о моих гортанных криках перед оргазмом. Его пальцы скользнули по всем моим нервным окончаниям. Ллойд вонзался глубже и глубже, он бил точно в цель, а потом не выдержал, на миг напрягся и кончил в меня со звериным криком.
Он целовал меня и ворковал на ушко («Видишь, как хорошо нам вместе, видишь, как замечательно?»), пока я снова не провалилась в сон.
Проснулась я часом позже. Одна.
Вялая спросонья, я подняла голову. Ллойд ушел? Это многое упрощало, но сердце больно кольнуло. От досады? От обиды? Неважно! В полдень меня ждала бабушка. Нужно вставать.
Не успела я опустить ноги на пол – морщась от боли, разумеется, – как услышала шум. Во-первых, на кухне шумел перколятор кофеварки, во-вторых, кто-то шумел в проявочной.
Я вскочила с кровати и, не удосужившись накинуть халат, рванула в темную комнату. Он был там. Ллойд был в моей проявочной!
– Как ты смеешь? – заорала я. – А ну выходи! Сию секунду!
Сама невозмутимость, Ллойд обвел взглядом стены. Я завесила их фотографиями Чейза – вариантами тех, что он велел мне сделать для рекламного каталога отеля. Этакий коллаж в стиле Энди Уорхола, на снимках Чейз, Чейз, Чейз. Да, проявочная выдавала мою одержимость, делала меня шизанутой сталкершей. Мучилась я не столько смущением, сколько гневом: мою безумную страсть вычислили.
– Ты еще здесь? – зло осведомилась я и схватила кювету с проявителем, чтобы швырнуть Ллойду в лицо.
– Не трать время на Чейза, – посоветовал он, нагнувшись, и проявитель растекся по стене с красно-черными Чейзами. – Он тебе не пара.