Когда-то в ответ на заявление отца о том, что он многого не понимает, Люк попросил рассказать. Слышать правду от главнокомандующего сначала было страшно. Вейдер был не склонен щадить чужие чувства, но это оказалось полезным, появилось какое-то чувство новизны. Рассказы отца отличались от точки зрения Кеноби и от демократических идеалистических картин Мотмы.
- Знаешь, я и так про тебя слишком много знаю. Этим я уже давно подписал себе смертный приговор. Так что говори, - потребовал ученик ситха.
- Ты никогда не задавался вопросом, кто именно взорвал первую Звезду Смерти? В имперских данных об этом не говорится. Повстанцы, и все.
И ты никогда не задумывался, почему меня причислили к Черной эскадрилье? Ведь если бы у меня не было достаточного уровня мастерства, то ни из-за какого бы родства Вейдер не включил бы меня в нее.
Тем не менее, он в моих способностях не сомневался. Звезду Смерти взорвал я, и, в отличие от случая Ландо, почти никто не успел эвакуироваться со станции. Одним выстрелом я убил миллион триста двадцать тысяч человек. Это был мой первый вылет. Мы сражались против Черной эскадрильи, и у меня на хвосте висел сам Черный-Главный. Весело, правда? Меня чуть не убил родной отец. Впрочем, он даже не знал тогда о наличии сына. Но позже на допросе он выяснил имя и все понял.
- Миллион триста двадцать тысяч против всех жителей Альдерана, - подвел итог Люк. - Отец против сына. Вот поэтому я и хочу закончить эту бессмысленную войну.
- Она не бессмысленна, - возразил Крит. - Повстанцы...
- Крит, ты знаешь меня почти полгода, - спокойно перебил Люк. - За это время я несколько раз спасал тебе жизнь. Но если бы мы встретились на год раньше, мы бы были на разных сторонах, и мне бы пришлось тебя убить. По-твоему это нормально? Ты вообще знаешь, что такое война? Я читал твое личное дело - тыл и разведка. В скольких битвах ты участвовал? Ты не знаешь, каково это, когда рядом гибнут товарищи, когда нужно решать, кого из них спасти, а кто умрет, - произнес светловолосый мальчишка.
"Или не мальчишка", - подумал Крит, вспоминая слова учителя, что многое решает опыт. Сын Вейдера был гораздо взрослее, чем казалось на первый взгляд. И неужто это вызов и решительность в его глазах? Этот мальчишка для себя все решил, и он поведет за своим решением и других.
- Война - это совсем не весело, Крит, даже когда ты командуешь легионами. Мы воюем за мир, начиная еще с Войн клонов, в своем же государстве. Я не спрашивал, что чувствовал Вейдер, когда атаковал Хот, где находился его собственный сын вместе с лидерами Альянса, как и не стал спрашивать, почему он однажды отстранил генерала Вирса от сражения.