— Можешь ты хоть один раз поговорить со мной серьезно, Энтони! — взмолилась раздраженная Рослин.
— Я за всю свою жизнь не был столь серьезен, как сейчас, дорогая. Я честно говорю, что хочу только тебя. Как я могу при этом заниматься любовью с какой-то другой женщиной? Заставить себя усилием воли желать кого-то в таких делах невозможно. Или ты думаешь иначе?
В глазах ее мелькнули замешательство и интерес. Но уже через секунду Рослин, нахмурившись, поджала губы.
— Все, что ты сказал, вовсе не означает, что ты рано или поздно не встретишь женщину, которая тебе понравится.
Энтони утомленно вздохнул:
— Если это когда-нибудь случится, то клянусь тебе, Рослин, мне достаточно будет представить тебя такой, какой ты сейчас находишься здесь передо мной, и этот образ вытеснит любую другую.
Она издала звук, очень смахивающий на усмешку.
— Прекрасно сказано. Отдаю тебе должное. Но не забывай, мне известно, что ты не любишь меня.
Энтони прижал ее к кровати своим телом.
— Тогда нам стоит разобраться в том, что я чувствую, не так ли? — Голос его был нежен, но было очевидно, что он начинает терять терпение. — Так, прежде всего страстное желание обладать тобой. Такое сильное, что я, черт побери, боялся притронуться к тебе, чтобы снова не потерять рассудок. Еще во мне проснулся собственник: хочется, чтобы ты принадлежала только мне. Это чувство я вообще впервые обнаружил в себе недавно. Видимо, оно связано с ревностью, которая терзает меня вот уже несколько недель.
Глаза Рослин округлились. Реакция, судя по всему, была несколько неожиданной для него.
— Только не говори, что все это тебя крайне удивляет, дорогая моя.
— Ты ревновал? Но к кому?
— Да чуть ли не к каждому, черт бы их всех побрал, даже к моему ветреному братцу. Открою тебе правду, раз уж на то пошло: все те джентльмены, которые числились в твоем списке, вполне подходили в качестве женихов, разве что за исключением Флеминга. Он парень действительно странноватый. Но обо всех других я просто солгал тебе. Солгал, потому что не мог даже думать о том, что кто-то из них может обладать тобой.
Он прижал ее к кровати, ожидая, что это признание вызовет самую бурную реакцию. Но Рослин и не пыталась вырваться. Наверное, удивление оказалось слишком сильным…
— Тогда ты, должно быть, меня… — зашептала она растерянно, боясь произнести то, о чем думает.
— Проклятие! — взорвался наконец Энтони. — Да неужели я бы женился на тебе, будь по-другому?
Вспышка гнева не произвела на Рослин ни малейшего впечатления.
— Ты женился на мне, чтобы помочь выбраться из затруднительной ситуации, — напомнила она, — и я благодарна тебе за это.