Совершенно не понимая, с какой это стати он заговорил вдруг о птицах и собаках, Рослин решила проигнорировать вопрос.
— Я просила не беспокоить меня, — напомнила она вместо ответа.
— Мне сообщили об этом, любовь моя, — невозмутимо сообщил Энтони. — Но мужу позволительно беспокоить свою жену в любое время, в любом месте и для того, для чего он сам найдет нужным.
Последняя часть фразы показалась Рослин весьма двусмысленной. Щеки ее порозовели.
— О, у тебя, возможно, лихорадка, — тут же отреагировал он на это. — Ничего удивительного при такой куче одежды, которую ты напялила на ночь. Может, ты простудилась и у тебя жар? Нет, по тебе этого не скажешь. Надо было слегка пощипать себе носик, дорогая, чтобы он покраснел. Тогда, конечно, головная боль. Это заболевание по крайней мере не нуждается в видимых симптомах.
Насмешливый тон вывел женщину из себя настолько, что она не заметила, как сама попалась в расставленную ловушку.
— Чудовище! Страдай я от головной боли, ты, получается, и не заметил бы. Разве не так?
— О, даже и не знаю, что сказать. — Энтони присел на край кровати и потеребил пальцами пояс ее халата. Озорная улыбка показывала, что оплошность жены мимо его внимания не прошла. — Так я не понял, сейчас-то у тебя голова болит или нет?
— Болит!
— Обманываешь.
— Учусь у мастера этого дела.
— Вот и хорошо, дорогая, — рассмеялся он. — Я все думал, как бы перейти к интересующей нас теме, а ты сама сейчас это сделала.
— К какой теме?
— К той самой, дорогая. Или ты хочешь, чтобы мы продолжили игру в молчанку.
— Мы не продолжим никакую игру. Ты просто уйдешь сейчас из этой комнаты!
Если она надеялась, что эти слова произведут на него хоть малейшее впечатление, то ошиблась. Он слегка откинулся назад, оперся локтем о матрац и уставился на жену таким невинно-спокойным взглядом, что та чуть не взорвалась от негодования. Но это было еще не все. Неожиданно наклонившись, он вдруг сорвал с нее ночной колпак.
— Вот так-то лучше, — весело проговорил он, раскручивая странный головной убор на пальце и рассматривая рассыпавшиеся по ее плечам золотые локоны. — Ты знаешь, как я люблю твои волосы. Полагаю, ты их специально спрятала, чтобы позлить меня.
— Ты слишком много возомнил о себе.
— Может быть, — мягко ответил Энтони. — А может, у меня просто было достаточно женщин, чтобы узнать, какие способы они могут использовать, когда хотят отомстить за какие-то неправильные, с их точки зрения, действия: холодная еда, холодный прием и холодная постель. Ты попробовала на мне все, за исключением еды. Но это, наверное, впереди.