Она вошла, нерешительно закрывая за собой дверь, и взглянула на кровать, опять по-детски надеясь на чудесное отсутствие мужа. Кровать была пуста, но стоило ей слегка повернуть голову, как она увидела ее хозяина. Рослин почувствовала, как ее щеки заливаются краской, а ладони влажнеют. Почему-то только сейчас она поняла до конца, что сделала: она пришла сюда сама, чтобы заняться любовью с Энтони. Сердце учащенно забилось, женщина опустила глаза.
Зато сам Энтони смотрел на нее, с трудом сохраняя спокойное дыхание. Рослин была необыкновенно соблазнительна в открытой нижней рубашке из белого шелка, облегающей очаровательные выпуклости ее тела. Легкий халат из того же материала был распахнут и не мешал видеть того, что находится под ним. Распущенные волосы красновато-золотыми волнами раскинулись по плечам, и пальцы Энтони даже немного дернулись, будто сами стремились прикоснуться к ним. Опустив глаза, он увидел, что Рослин боса, и почему-то именно это окончательно рассеяло все сомнения относительно цели ее визита. Энтони четко осознал, что таковых может быть лишь две: либо его жена настолько глупа, что решила усугубить пытку, показавшись перед ним в таком виде и убежав, либо речь идет об окончании его мучений. Для себя он решил, что в любом случае уйти он ей отсюда просто так не даст. Решила ли Рослин сама покончить наконец с их отчужденностью или она задумала еще что-то, сегодня его вынужденное воздержание завершится.
— Рослин?
Вопросительный тон показывал, что он хочет услышать о том, зачем она пришла, от нее самой. Пропади все пропадом, неужели ей еще придется говорить об этом вслух? Что за необходимость! Виллис и тот все понял, как только увидел ее в таком наряде, что тоже, кстати, было не так приятно. Но Энтони, видимо, очень хочется еще унизить ее. Можно было предвидеть и подготовиться к этому. Но почему-то она не думала, что будет так трудно.
Рослин повернулась к мужу. Он сидел в том самом шезлонге, к которому не так давно грозился привязать ее. Она еще больше растерялась, вспомнив о том, как Энтони заставил ее сидеть здесь и ждать, пока он переоденется. К тому же она буквально физически ощущала, как скользят по ней его такие непроницаемые сейчас синие глаза. Ответить что-либо она была не в силах. Только сердце заколотилось еще сильнее, лишь она взглянула на него. На Энтони был тот же серебристо-голубой халат, накинутый поверх брюк, как в ту ночь, когда они впервые занимались здесь любовью. Воспоминания невольно вспыхнули в ее голове, кровь прилила к лицу, а холодный комок страха сменился внутри чем-то более теплым и приятным.