— Ну так, дорогая?
Рослин прокашлялась, но говорить от этого легче не стало.
— Я… я полагала, что мы могли бы…
Она запнулась, поскольку как раз в этот момент взгляды их встретились. И его глаза теперь уже нельзя было назвать непроницаемыми. В них светились напряженное ожидание и отблески тех чувств, которые не давали покоя и самой Рослин.
— Могли бы что? — не выдержал Энтони. — Существует бесчисленное множество вещей, которыми мы могли бы заняться здесь. Что конкретно ты имеешь в виду?
— Ты обещал мне ребенка! — выпалила она и облегченно вздохнула, чувствуя, что немного успокаивается.
— Ты переезжаешь обратно сюда?
Проклятие, она чуть не забыла об остальном!
— Нет, я… Когда зачатие произойдет, не будет никакого смысла…
— Спать в одной кровати со мной?
Неожиданная резкость тона, которым был произнесен этот вопрос, заставила ее вздрогнуть. Но решение принято, и она от него не отступит.
— Совершенно верно.
— Все ясно.
Она задрожала сильнее. Последние фразы, казалось, связали их каким-то зловещим кольцом, разомкнуть которое, возможно, они уже не смогут никогда. Нетти предупреждала, что ему ее идея не понравится. Но слово это явно было слишком мягким. Рослин видела, как будто сведенные судорогой напряглись челюсти Энтони, а глаза загорелись холодным огнем. Это были признаки сильнейшего гнева. Впрочем, ничем другим он его не проявлял. Он по-прежнему полулежал в шезлонге с бокалом бренди. Голос звучал мягко, хотя в нем чувствовалась угроза.
— Это не соответствует нашему первоначальному соглашению.
— С момента, когда мы договорились, все изменилось, — напомнила Рослин.
— Ничего не изменилось на самом деле, кроме того, что в твоей маленькой головке появились какие-то дурацкие подозрения.
— Если ты не согласен… — почти с мольбой в голосе начала она.
— Лучше помолчи пока, Рослин, — грубо оборвал он ее. — Я еще не закончил анализ совершенно нового условия, которое ты выдвинула.
Продолжая смотреть ей прямо в глаза, он поставил бокал на столик и сложил руки на животе. Помолчав затем еще несколько секунд, он заговорил совершенно спокойно, или по крайней мере отлично скрывая свое раздражение.
— Таким образом, тебе на время понадобилось мое тело как инструмент размножения?
— Не обязательно вульгаризировать до такой степени.
— Нам необходимо относиться к проблеме так, как она выглядит на самом деле, дорогая. Тебе нужен жеребец-производитель и больше ничего. Вопрос в том, смогу ли я дать только то, что тебе нужно, избегая остального. Я не уверен, что могу заниматься этим безразлично, не испытывая никаких чувств.