Рослин рассмеялась:
— Когда-нибудь ты мне обязательно расскажешь, как смогла их припугнуть, но сейчас нам пора ехать. Пойди собери то, что ты берешь с собой, а я сама упакую свои вещи. Встретимся внизу. Мы должны покинуть этот дом одновременно. Ты поедешь на север. Когда будешь совершенно уверена, что за тобой никто не увязался, тогда и сворачивай на дорогу в Хэмпшир. А я поеду на юг, а затем поверну туда же, куда и ты. Не волнуйся, если меня долго не будет. Я могу задержаться в пути, чтобы увериться в полной безопасности. Во второй раз Джорди мне спастись не позволит, так что я должна соблюдать крайнюю осторожность.
Казалось, прошла чуть ли не вечность, прежде чем дверь, в которую барабанила Рослин, отворилась. Но и после этого она еще несколько раз ударила по ней кулачками. Нервы ее расшатались до такого ужасного состояния, что она вздрагивала от собственной тени, которую замечала, оглядываясь, чтобы рассмотреть, ждет ли ее еще старенький экипаж. Впрочем, наблюдающий за ней кучер вряд ли смог бы чем-то помочь, настигни ее Джорди и его наймиты. А мысль о том, что они вот-вот могут схватить ее, не оставляла ни на секунду.
Безусловно, она сейчас шла на очень большой риск. Наверное, не следовало останавливаться здесь. Ведь и Нетти она пообещала, что покинет Лондон немедленно. А вместо этого приехала все-таки сюда, лишая себя, помимо прочего, и времени, так необходимого, чтобы оторваться от возможных преследователей. Все эти мысли роились в голове, заставляя сердце стучать так же, кажется, сильно, как ее кулачки о дверь. Вдруг в этот самый момент Джорди высмотрел ее! Вдруг он стоит сейчас где-то рядом… Да когда же наконец там проснутся!
Не успела дверь приоткрыться, Рослин рванулась в нее с такой силой, что чуть не сбила с ног обескураженного дворецкого. Не обращая на него никакого внимания, она сама захлопнула дверь и для надежности еще и прислонилась к ней спиной. Лишь после этого она подняла наполненные ужасом глаза на бедного малого, ошеломленно на нее взирающего.
Первым пришел в себя все-таки дворецкий. Резким движением он одернул свою ливрею, приняв подобающее его должности выражение воплощенного достоинства.
— Откровенно говоря, мисс…
— О, только не надо ругать меня, парень, — перебила она дворецкого, не думая, что это наряду с прорвавшимся шотландским акцентом может произвести на такого человека плохое впечатление. — Извините, что я вламываюсь сюда, но у меня имейся совершенно неотложное дело. Мне необходимо поговорить с сэром Энтони.
— Об этом не может быть и речи, — произнес дворецкий, излучая высокомерное презрение. — Сегодня вечером сэр Энтони не принимает.