Я любовалась красотой, окружавшей со всех сторон. Наступила бархатная ночь. Темное небо усеяли яркие звезды. Воздух был пропитан ароматом цветов, вокруг горели маленькие фонарики, отбрасывающие на небольшое расстояние теплый медовый свет, а в зарослях громко пели южные цикады. Бассейн загадочно отражал фонарики, и на поверхности воды покачивались цветы. Все это дополнялось вкуснейшим ароматом мяса, жарившегося на открытом огне, и тонкими ароматами дорогих духов.
Нам всем разрешено было «выйти из тени», и начался пир горой! Видимо, все дела очень хорошо разрешились, поэтому Юра был в прекрасном настроении.
— Извини меня, я погорячился, все в порядке, отдыхай, расслабляйся, теперь все можно.
— А можно мне взять автограф у этого седоволосого дяденьки? Я знаю, он — политик. И так похож на дона Корлеоне! Я потом дедушке буду показывать автограф и гордиться, — робко спросила я.
Он взглянул на меня как на больную и расхохотался.
— Я сказал «все можно», нов рамках. Я чувствую, когда-нибудь ты подведешь меня под монастырь. Запомни — ты никого не видела и ничего не слышала. Просто ешь, пей и веселись. И рот не раскрывай.
Я глубоко вздохнула. Все невпопад.
Мы провели остаток вечера вполне мирно, ели, пили и слушали приглашенных музыкантов. Это были киприоты, одетые в национальную одежду, стройные и молодые. Они играли на особом национальном инструменте, который называется бузука. Чуть позже подвыпившие мужчины совсем развеселились и попросили их сыграть сиртаки. Можно было умереть со смеху, когда Михаил, Леша, Юра и незнакомый парень в бейсболке взялись за руки и стали танцевать сиртаки. Их крупные животы ходили ходуном, слабые от алкоголя ноги заплетались, и в результате они сбились с ритма и с гиганьем, визгом и матерщиной со всего размаха все вместе плюхнулись в бассейн. Леха стоял с краю, он зацепился рубашкой за микрофон, который стоял рядом с одним из певцов, провод подсек киприота, он не удержал равновесие и упал плашмя на блюдо с пирожными. Все это напоминало комедию в американском стиле, где обязательно размазывают по лицу торт. Однако эта бесшабашная вечеринка происходила на моих глазах, на Кипре, а не в Америке. Наверное, в этом месте надо было смеяться, но я до такой степени запуталась — что можно делать, а чего делать нельзя, — что стала просто смотреть и для верности повторять за другими. Женщины осторожненько смеялись и хлопали в ладоши. Я тоже стала посмеиваться и озираться, чтобы понять, как вести себя дальше. А дальше мы немножко потоптались под музыку, имитируя танцы.