То есть, можно сказать, что новый профессор уже приступил к урокам, да.
— Спасибо, — слегка наклоняет голову Ремус, — когда-то и я сам учился в Хогвартсе, и сидел на вашем месте, хлопая новым преподавателям. Защита от Тёмных Искусств — это не только важный, но и очень интересный предмет, и в этом году я намерен это доказать всем ученикам. Спасибо.
— Также, — вновь вступает в дело Дамблдор, — хотя вы и я очень проголодались, но все же ещё одно объявление должно быть сделано. Ученики третьего курса должны сдать свои разрешения на посещение Хогсмида деканам Домов. Напоминаю, что не надо пытаться обмануть преподавателей и приносить поддельные разрешения.
Несколько гриффиндорцев явственно скисают, и в их числе Гарри. Он что, и вправду думал, что подделка от близнецов прокатит? Они конечно гении, слов нет, но преподаватели на то и преподаватели, что все эти студенческие уловки видели, знают и могут предсказать на два шага вперёд.
— На этом все, наслаждайтесь! — Дамблдор хлопает в ладоши и садится.
Зал заполняется урчанием, поеданием и звуками разговоров. Своеобразный гул школьного улья, в котором почти бесполезно подслушивать и уж который точно не вырабатывает мёд знаний, хе-хе. Разговоры о лете, рассказы о том, что было и планах, возгласы и междометия, выкрики, дабы переорать шум и прочие обсуждения, навроде: «так ли страшны беглые Пожиратели, как их малюют?»
Невилл, сидящий рядом, держится стойко, несмотря на то, что к фамилии Лестрейнджей тут и там приплетают Лонгботтомов и кидают взгляды на их наследника.
— Ты очень понравилась бабушке, Гермиона, — сообщает Невилл.
Правда смотрит он при этом не на меня, а в котлету, которую зверски пытает при помощи вилки.
— Она говорит, что ты — правильная, у тебя есть стержень, и что мне надо брать с тебя пример.
Вот это уже смешно, и так и говорю Невиллу.
— Не надо брать с меня пример, во всяком случае, в физическом плане.
Лонгботтом, не отрывая взгляда от котлеты, неуверенно хмыкает и краснеет.
Завтра занятия, завтра среда — ага, как в анекдоте «сколько можно по средам вкалывать?» — но сейчас мы толпой объевшихся беременных уток бредём на третий этаж к входу в башню Гриффиндора. Полная Дама — портрет, охраняющий вход — милостиво взирает на наши охи, вздохи, стоны и пыхтенья. Первокурсники робко жмутся друг к другу, и шарахаются от поворачивающихся лестниц, говорящих портретов, пролетающих призраков и прочего магического антуража, к которому мы за 2 года так привыкли, что даже не воспринимаем.
Не то чтобы родная, но все же привычная гостиная, огромных размеров и с камином, и спальня, круглое помещение, где мы обитаем впятером. Странное вообще деление на пятёрки, если вдуматься, ибо парней тоже пятеро. Правда потом сытый и почти спящий мозг выдаёт дельную мысль, мол, просто в год поступления нас было поровну, вот и поделили. А было бы шестеро девушек — жили бы вшестером в одной комнате, поболее размерами. Однокурсницы, особенно наши две болтушки-хохотушки, Лаванда Браун и Парвати Патил кидают в мою сторону странные взгляды, хихикают и шепчутся.