Кубанские казаки, служившие в армии, после ее перехода к Волге должны были, но мнению Алексеева, остаться на Кубани «для дальнейшей борьбы с большевиками» уже в составе «самостоятельных» воинских частей. Костяк Добровольческой армии должен был наступать на Волгу, пополняясь «набираемыми сейчас по добровольной записи офицерами и солдатами». «Лозунги» армии принципиально не менялись, и в письме Дитерихсу Алексеев подтверждал их: «Борьба за единство России и независимость ее, целость ее территории — в единении с нашими союзниками».
Успех будущих операций, по убеждению генерала, во многом зависел от организации четкой штабной работы. Характерный для него штабной «почерк», хорошо знакомый Дитерихсу по прежней совместной с Алексеевым службе, заключался в требовании «точного взаимного осведомления о наших операциях, дабы действия наши можно было бы координировать наиболее полным образом». «Для связи» с Дитерихсом и действующими в Поволжье чехословацкими войсками через Москву и Саратов направлялся полковник ДА Лебедев, а в Самару — полковник М.Н. Моллер.
Лебедеву — бывшему офицеру генерал-квартирмейстерской части Ставки, одному из руководителей Союза офицеров и убежденному монархисту, Алексеев доверил полномочия «представителя Добровольческой армии» на Востоке России, а также обязанности по «скрытой подготовке нашей операции в близлежащих к Волге районах». Поимо этого, Лебедев получил также особое поручение от генерала об изыскании средств для оказания помощи находящейся в заключении Царской семье. Примечательно, что Лебедев стал первым представителем белого Юга, официально заявившим о признании власти Верховного правителя адмирала Колчака. В 1919 г. он стал начальником штаба у Колчака и непосредственно разрабатывал план наступления белых армий на Волгу. Ведение совместных действий в Поволжье возможно было только на пути объединения всех военных формирований: «Операция эта может быть проведена с должным успехом лишь при содействии чехословацких частей… и казачьих отрядов, действующих на нижней Волге».
В цитированном выше письме генералу Щербачеву Алексеев подчеркивал необходимость иметь единое командование войсками, не исключая общего руководства союзными и российскими силами: «Необходимо объединить общее командование всеми вооруженными силами на восточном фронте, к каким бы национальностям они бы ни принадлежали, ибо только при этом будет достигнуто столь необходимое единство действий на обширном стратегическом фронте». Примечательно, что Алексеев обратил внимание на важность создания «волжского фронта» только после окончания 1-го Кубанского похода. Командировке генерала от инфантерии В.Е. Флуга, направленного в январе 1918 г. из Ростова-на-Дону для связи с сибирскими подпольными контрреволюционными организациями, Алексеев, в отличие от Корнилова, придавал «второстепенное» значение: Юго-Восток России, по его мнению, был гораздо важнее. А в конце июля 1918 г. в своем письме Щербачеву он писал: «…руководители армии вполне отдают себе отчет, что чем скорее будет выполнена эта частная задача (2-й Кубанский поход. —