А еще дальше, в колонне второго взвода, в кромешной афганской пыли неслась машина с полусонным улыбающимся Гришей Вареником, который бережно лелеял за закрытыми веками трогательную картину «родной полоныни», где в предвечернюю пору очень петь хочется.
А там, в хвосте колонны, разомлев и взопрев в духоте «проклятой коробки», мечтал о глотке хвойного холодного воздуха далекого Тугулыма Вовка Губин. Не часто баловала его своим появлением Сонька Прокушева. Да и он не открывал перед ней просторы своей фантазии. А уж если она совала в его мысли свой веснушчатый нос, как сейчас, становилось жарко от пылающих рыжих глаз… Он даже шлемофон сбросил, забыв строгую инструкцию быть на постоянной радиосвязи.
Бежит, бежит дорога в Тугулым… То есть в Джелалабад. Все равно – «домой». Но что это? Вот же поворот к пункту дислокации, а колонна несется прямо…
Губин, натянув шлемофон, вызвал на связь Вареника.
– Ты спав, чи шо? – ответил Гриша. – Новый приказ не слухав?
– Прекратить болтовню в эфире, – пронесся по наушникам злой голос ротного. – Еще раз повторяю для глухих: идем к Кандибагу на помощь «зеленым». Это приказ «первого». Всем соблюдать радиомолчание.
Зубов повел колонну к знакомому сухому руслу, по которому они в прошлый раз скрытно зашли в тыл к душманам. Снова его бросили против Каир-Хана. Вот тебе и встреча, о которой они договорились молчаливыми кивками! «Как и почему столкнула меня судьба с этим стариком? – размышлял Зубов. – Какое предопределение в этой случайности? Почему я не могу его воспринимать, как всех, как любого врага? Как многих, которые были под моим прицелом? Как сегодняшние пулеметчики? Сколько их там разнесено моим ПТУРСом? Что за сила исходит от этого вождя, которая останавливает мою руку? Сковывает волю? И что за заколдованное место – аул Кандибаг? Расстрелянный, разбомбленный, сожженный, перепаханный снарядами – он живет и не сдается. Я мог бы его сломить тогда, но словно Провидение подтолкнуло: не делай этого».
Остановив колонну на дне сухого русла, Зубов поднялся на холм, с которого был виден и кишлак, и позиции «зеленых», пытавшихся войти в него с северной стороны, бессмысленно паля по несдавшимся дувалам. Тут же подъехал на БРДМ подполковник афганской армии, без обычного афганского приветствия заговорил тоном преподавателя по тактике:
– Итак, товарищ, ваша рота поставить задача – атаковать кишлак, овладеть первый рубеж оборона, захватить четыре дувала, затем удержать, пока наша батальона прочесать кишлак.
«Не заводись! Терпение!» – приказал себе Зубов, подавляя раздражение. И все-таки не выдержал: