Заметив, что Мухин молчит, она вытянутым пальцем дотронулась до его плеча.
- Ну, ты знаешь, это так… Он же не знал. А потом я с тобой пойду.
Мухин стал прощаться.
- Вот прямо завтра. Давай? – сказала она. – Или послезавтра.
Но ни завтра, ни послезавтра они не увиделись. Как назло, зарядили дожди. Практика у студентов временно прекратилась. Многие уехали, Галя тоже.
От нечего делать на третий день Мухин пошел прогуляться по знакомым местам. Погода уже налаживалась, земля кое-где даже просохла. «После обеда, наверно, и студенты появятся», - подумал Мухин, и стал внимательно поглядывать на песчаные обочины и себе под ноги. Ему вспомнились Галины «колышки».
И вдруг с удивлением он заметил, что вот уже третий день с того самого времени, как попрощался с Галей, он совсем не думает ни о чем другом, кроме нее. Ни о своих делах, ни о подготовке в вуз, ни о Ларисе. Мысленно перед ним стояла Галя, свежая и крепкая, с начесанной гребешком каштановой челочкой. Галка, которая с удивлением смотрит на него, Мухина, - «Ишь ты, и ты тут!» - наклоняя голову то к одному, то к другому плечу, которая моложе его на целые годы… Ну и Галка!..
«А что касается ее архитектора, это мы еще посмотрим!»
- Мальчишки, ау! – знакомый Ларисин голос разнесся за поворотом тропинки. Трясогузка, скакавшая по тропке, мигом вспорхнула, как будто оклик ее спугнул. Поддавшись забаве, Оскар шумно хлопнул в ладоши: с куста сорвалась группа воробьев, дружно, как ружейная дробь. Рванули вбок, и снова засели в листве, как в засаде. «У, бандиты!» - шикнул он на них, ему стало беспричинно весело.
- Сере-ожа! Ко мне!.. – звенел Ларисин голос.
Мухин дошел до опушки, откуда вглубь леса вела тропинка, и увидел впереди Ларису. Она шла по тропке и, часто наклоняясь, что-то собирала в рюкзак. Подбежал к ней старший ее малыш, четырехлетний Сережка, потянул за рюкзак в сторону. Вот они вышли на опушку, пошли по полю, по боковой проселочной дороге. Сережка тоже что-то искал, то и дело обрадовано подпрыгивал, взмахивал руками. Младший, Сашок, топотал чуть сзади.
Мухину не хотелось присоединяться к семейству, занятому делом. Он предвидел, что Лариса сразу же нагрузит его кладью, а ему хотелось побродить одному. Он наблюдал издали…
Что же они такое собирают? Черт подери – колышки! Лариса выдергивала из мха на бугорках или прямо из земли вдоль обочины четырехугольные деревяшки, вбитые по самую маковку, и аккуратно складывала в рюкзак. «На растопку», догадался Мухин. «Так вот куда деваются вешки, вот оно, загадочное исчезновение реперов… Она их выдергивает, как морковь…»