А Сашка Серегин разозлился:
- Да заткнись ты, Зайчикова, елки-палки!
Хоть Сашка и считал Иванова вруном, но слушал, как и все, с интересом.
- Пыль столбом, значит, публика орет и свистит! — невозмутимо продолжал Витька. — А бык, это, рога — во-о! — толстенные, что твоя нога, о-острые, как финки. И, это, он рогами ка-ак долбанет Рауля...
Тут Иванов привстал, сделал свирепую рожу и руками изобразил рога. Все на всякий случай шарахнулись в стороны. Они не заметили учительницу, которая прислонилась к стене и с улыбкой смотрела на них.
Нина Николаевна (это классная руководительница) привыкла находить их в самых неожиданных местах. Маленькая, худая, с узенькими неразвитыми плечами, она издали была похожа на подростка.
- Ну, Иванов в своем репертуаре, - сказала Нина Николаевна, и тут они ее увидели, - А ну, марш в класс. Все на дополнительные занятия!
(Она часто устраивала дополнительную математику, потому что класс был отстающим. Она просто выходила из себя, если кто-нибудь не понимал теорему или не мог решить уравнение).
- Я научу вас мыслить, лентяи! – кричала она тогда, и лицо ее становилось малиновым. - Я сделаю, сделаю из вас математиков!
Но вообще-то Нина Николаевна была неплохая, нормальная училка в общем. Все это знали. И вот они пошли на дополнительные занятия. Как всегда, долго искали свободную комнату, а когда нашли класс, он оказался заперт. Пока Нина Николаевна ходила за ключами, Сашка Серегин напихал в дверную скважину бумажек. Лена одобрительно усмехнулась. Потом математичка вернулась и долго тыкала ключом в скважину, усердно вращала его. Дверь не отпиралась. И у Нины Николаевны сделалось такое растерянное лицо, что им даже жалко ее стало.
- Вы, наверно, взяли не тот ключ, - протянула длинная Томка.
Серегин насупился.
- Давайте, я открою.
Он выковырял все свои бумажки и легко отпер дверь.
Занятия начались. Но не прошло и четверти часа, как Нину Николаевну позвали к телефону. Она ушла из класса, и они снова собрались вокруг Иванова.
Витька небрежно уселся на учительском столе, поерзал, принял живописную позу: одну ногу свесил, другую поджал под себя, откинул голову, прокашлялся.
- Так на чем мы остановились? Ах да... И бык, значит, и-их! Как врезанется в трибуну - бух! Щепки, пыль столбом, бабы визжат, зрители с первых рядов на верх сигают, на галерку - р-раз!.
Тут он как будто случайно взглянул на Маринку Гордон.
Она, единственная из всех, со скучающим видом смотрела в окно.
Там в голубом морозном воздухе поворачивалась над крышами стрела башенного крана.
Маринка сидела одна. Соседка по парте, Вера, не пришла сегодня, а из девчонок никто больше не решался подсесть к Маринке. Вообще, ее считали задавакой.