Ближе к вечеру я поехал к фрау Мюльталер. Еще здороваясь с ней, я заметил: что-то не так. Старая женщина казалась подавленной. Едва открыв дверь, она сразу, не говоря ни слова, удалилась на кухню. Что случилось?
– Все о’кей? – спросил я Андреаса, который возился в гостиной с одной из камер.
– Все о’кей. Сегодня ничего нового, все те же лица, лишь одно исключение – девушка, должно быть, родственница, у них родственников хоть пруд пруди.
– А в остальном?
Он пожал плечами.
– Как вы ладите друг с другом, ты и фрау Мюльталер?
– А чего тут ладить? Она целый день торчит на кухне и не издает ни звука.
Похоже, положение было серьезным.
Андреас криво усмехнулся и добавил: «Вообще тут немножко пахнет кладбищем». Чем только усилил мои подозрения.
Фрау Мюльталер сидела на табурете перед транзисторным радиоприемником и нервно мяла в руках кухонное полотенце в красную и белую клетку.
– Как поживаете? – спросил я.
– Долго он еще тут пробудет? – вместо ответа она кивнула головой в сторону гостиной. – Он больше смотрит в свой телефон, чем из окна.
Ага, значит, ветер дует оттуда. Как я и опасался. Плохо, очень плохо. Фрау Мюльталер уже не предлагала мне кофе. Она даже ни разу не посмотрела на меня. Почтенная дама страдала. Требовалось срочно принять действенные меры. Конечно, старой женщине было тяжело терпеть в своей квартире постоянного гостя, но все-таки нельзя было допустить, чтобы в своих четырех стенах она чувствовала себя нежелательной персоной. Иначе вся наша работа здесь лишится прочной основы. Я решил немедленно положить конец пребыванию Андреаса в этой квартире и связался по рации с Робертом, который дежурил в двух кварталах от дома.
– Ты не мог бы подняться сюда наверх?
– Три минуты, – ответил он без лишних вопросов.
Даже его приход не улучшил настроение фрау Мюльталер. Без слов, лишь с помощью взглядов и легких движений головой мы с Робертом договорились о наших дальнейших действиях.
Роберт объявил Андреасу, что сегодня он может окончить работу немного раньше. С молниеносной быстротой Андреас закинул за спину свой рюкзак. Ему хотелось только одного: вырваться отсюда. Насколько насущными и своевременными были принятые мною меры, и не только на данный момент, но и в более широкой перспективе, я понял, когда фрау Мюльталер при прощании не удостоила его ни словом. Он, в свою очередь, тоже ее проигнорировал. Через какой же ад прошли эти двое за последние дни! И как храбро держалась старая леди. Она могла бы мне позвонить, но предпочла твердо придерживаться однажды принятого решения, чего бы ей это ни стоило. Однако и для нее, «человека схемы F», существовала некая черта, которую лучше не переступать. Иначе чаша ее терпения переполнится и она попросит нас убраться из ее жилища. А нам нужна была эта квартира! Как последняя тоненькая соломинка, за которую мы еще могли ухватиться в нашем нелегком расследовании.