Он не позволил ей долго страдать, когда вошел в нее. Облокотившись на руки по обе сто-роны от ее лица, нависнув над ней, он начал медленно двигаться. Девушка была удивлена разницей ощущений, когда он проникал в нее со спины. Он затрагивал те места, которые за-ставляли ее трепетать и искать большего.
Неожиданно он остановился и приложил свой палец к ее губам.
— Оближи его, — сказал он грубо. Голос был томным от желания, что отозвалось волной возбуждения в ее влагалище.
Джарина втянула палец в рот, как делала это с его членом. Язык закружился вокруг пальца.
Она двигала головой вверх и вниз, пока он не вытащил палец из ее рта.
Она с волнением ожидала дальнейших действий. Вскоре он сел на колени и просунул па-лец в ее анус. Продолжая двигать членом, он проталкивал палец в узкий проход. Ощущение наполненности накрыло ее, когда палец полностью погрузился в нее. Она двигала бедрами вверх вниз вслед за движениями его пальца.
В один момент она наслаждалась удовольствием, а в следующее мгновение бурный оргазм накрыл ее. Девушка кричала, ее тело сотрясалось, и мужчина начал проникать в нее еще глубже и быстрее. Она почувствовала, как он напрягся сзади, достигнув своего оргазма.
Улыбка озарила ее лицо, когда он упал на бок и обнял ее.
Кайрос проснулся посереди ночи голодным, но хотелось не еды. Он тихо встал с кровати и включил горячую воду, чтобы наполнить ванну. Потом он тихонько подкрался к кровати и по-смотрел на свою рабыню.
Девушка спала, немного приоткрыв рот. Ее красота навсегда останется в его памяти. Впер-вые, с тех пор как он купил ее, мужчине захотелось узнать ее имя. В Перете было принято на-зывать новых рабов — рабами, пока они не привыкнут к своей новой жизни. Пока их хозяева не дадут им новое имя. Но он не хотел давать ей новое имя и называть ее рабыней. Он хотел знать ее настоящее имя.
Он видел огонь в ее глазах. Девушка никогда раньше не была в неволе. Он мог бы предпо-ложить, что она была из высшего сословия. Но продавать аристократов было преступлением, если они сами не выставляли себя на аукционе. Те немногие, кого все же выставляли на аук-ционе, вскоре освобождались, как только узнавали об их происхождении. Его рабыня никогда не упоминала об этом, и он размышлял, признается ли она, если он спросит. Если подозрения подтвердятся, он должен будет освободить ее, хотя не представлял, как сможет это сделать.
Покачав головой и отбросив плохие мысли, Кайрос перевернул ее и взял на руки. Она открыла глаза и подарила улыбку, положив голову ему плечо. Он всегда был добрым по отно-шению к своим рабам, но этот жест доверия был поразителен.