Не то чтобы в ашраме Гилберт умолкла совсем, нет. Но для нее, болтушки, достаточно было уже того, чтобы она перестала болтать по пустякам, предпочитая трепу размышления и не слышные миру молитвы. Прямо как в пословице, молчание стало для Гилберт золотом. А уж коли Элизабет участвовала в беседе, то думала над каждым произнесенным словом. Думать, что говоришь, – это, в самом деле, симпатичный «побочный эффект» поисков Бога.
Если серьезно, то именно через попытку молчания Элизабет Гилберт пришла к прощению и освобождению.
Вкратце о том, как это было.
Элизабет Гилберт узнала, что Бог – это и есть ты. Такой, какой есть. Не раз и не два, даже на протяжении книги, Гилберт пыталась «переделаться» – стать другой, улучшенной собой. Более молчаливой, к примеру, или вдумчивой, или не нуждающейся в земных радостях, или независимой… И ничего не получалось! В ашраме мудрые люди рассказали Элизабет, что не стоит отрекаться от самой себя или пытаться проводить хирургические операции над своей индивидуальностью. Чтобы познать Бога, нужно отречься лишь от одного – ощущения собственной разделенности с Богом.
Получив своего рода разрешение на единство с небесами и на то, чтобы быть самой собой, Гилберт стало гораздо легче – и молчать, и говорить.
Тишина внутри себя не пугает – тишина успокаивает и зачаровывает. Собственно, все эти слова нам нужны для того, чтобы заглушить такую пугающую тишину. Неизвестно же, кто и что живет в этой тишине!
А вот Элизабет Гилберт удалось познакомиться с тихой частью себя и обнаружить: на свете есть место, где ты становишься крохотной крупинкой Вселенной и одновременно всей Вселенной. Научившись слушать и хранить тишину (в которой нет ровным счетом ничего и никого страшного!), ты чувствуешь истинную благодать, чувство единства со всеми живыми на планете и присутствие божественного в своей жизни.
Оказалось, что погоня за счастьем, в которой Гилберт провела не один год, не имела ровным счетом никакого смысла. Счастье было под боком.
Элизабет перестала оправдывать свое присутствие на планете Земля. До того: до путешествия, до Индии, до ашрама, до попытки осознанного молчания и одиночества – Гилберт то чаще, то реже пыталась кому-то (кому?!) и зачем-то (зачем?!) доказать, что она достаточно хороша, чтобы в принципе жить. Поскольку ни адресат, ни цель этого не были известны, Элизабет Гилберт испытывала жгучую неуверенность в том, что доказательства приняты, она «одобрена» и теперь может жить спокойней.
Ашрам дал ей умение, которым иные люди пытаются овладеть годами, а порой и всю жизнь, –