Немилосердно фальшивя, я напел из Окуджавы:
– Римская империя времени упадка
Сохраняла видимость твердого порядка:
Цезарь был на месте, соратники рядом,
Жизнь была прекрасна, судя по докладам…
И остолбенел, когда Тюня подхватила:
– А критики скажут, что слово «соратник» – не римская деталь,
Что эта ошибка всю песенку смысла лишает…
Может быть, может быть, может и не римская – не жаль,
Мне это совсем не мешает, а даже меня возвышает!
– А ты знаешь, – смеясь, заметила она, – что при рождении Окуджаву назвали Дорианом? В честь Дориана Грея, заметь! Это уже потом мальчика переименовали в Булата… Снегирь, тебя при рождении не звали Конаном? Или хотя бы Артуром?
– Меня звали Пусей, – вздохнул я. – А ты знаешь, что когда Конан Дойль имел врачебную практику в Саутси, у него лечился хозяин местного мануфактурного магазина? Конан Дойль в свою очередь был клиентом этого магазина, где его обслуживал один и тот же молодой продавец. Ни разу Конан Дойль не спросил, как зовут продавца, а зря. Потому что юношу звали Герберт Джордж Уэллс!
– А ты знаешь, что отец Уэллса давал Конан Дойлю уроки игры в крикет?
– А ты знаешь…
– А ты…
В окне третьего этажа загорелся свет. Шторы были раздернуты; задрав голову, я имел удовольствие видеть сквозь прозрачные гардины, как Нюрка подходит к книжной полке. Протянулась тощая рука, пальцы извлекли из строя бойца – толстенный желтый том «Библиотеки приключений». Я помнил обложку до последнего штриха. Казалось, книгу поднесли к моим глазам. Черным по лимонному фону: лужайка, дом на заднем плане, дуб на переднем. Под дубом двое: джентльмен в шляпе касается дерева, что-то изучая, джентльмен в цилиндре и с тростью взволнованно ждет позади. И в тисненом овале, над скрещенными лупой и трубкой: А. Конан Дойль, «Записки о Шерлоке Холмсе».
Издание тысяча девятьсот пятьдесят шестого года, перевод под редакцией Корнея Чуковского.
– Ты видишь? – шепотом спросила Тюня.
– Нет, – ответил я.
Конечно же, я видел. Тень от книги на гардине: вот поплыл дым из трубки, вот дрогнули тонкие нервные пальцы, и выше – ястребиный профиль, козырек охотничьего кепи… Девочка шагнула в глубину комнаты. Щелкнул выключатель, и все исчезло.
Как не бывало.
– Пойдем?
– Ага.
И мы двинулись в снегопад, распевая на два голоса:
– А критики скажут, что слово «соратник» – не римская деталь,
Что эта ошибка всю песенку смысла лишает…