— Угощайся, деточка.
Какая подлость: люди живут впроголодь, а они…
— Спасибо, я сыта…
Посидела еще немного, для приличия, и поднялась.
— Я не буду желать вам успеха на новом месте… Спокойна за вас, — и ушла, провожаемая их испуганными взглядами.
Нет у нее подруги. Нет и не было.
* * *
Лева появился нежданно-негаданно — проездом. Из воротника армейской гимнастерки торчала длинная шея. Лиля бросилась обнимать его:
— Жив курилка?!
— Жив, — сдержанно улыбнулся Лева.
С трудом, словно через силу, рассказал он, как уполз ночью из могилы Змиевской балки, где осталась расстрелянная мать.
Под вечер вместе пошли в парк. Осенний туман затопил низины. Парк был пустынным, влажно Темнели скамьи, на секунду зажглись и пугливо потухли лампы фонарей. Шли рядом, словно боясь прикоснуться друг к другу, и все помнили тот летучий поцелуй в бесконечно далеком детстве.
— У меня теперь никого нет, — глухо сказал Лева и запнулся, — кроме тебя…
Лиля незаметно посмотрела на Леву сбоку: высокий, волевой, ни тени прежней растерянности. Она взяла его под руку. Рука напружинилась.
Взошла луна. Сильно запахло ночной фиалкой. Где-то далеко прокричал паровоз.
— Ты надолго в Ростов?
— Завтра в часть.
— Переночуешь у нас.
— Да неудобно…
— Очень удобно. У нас роскошная раскладушка. От твоего веса не завалится…
Она рассказала Леве обо всем, что пережила за эти месяцы: о работе в столовой, угоне, появлении папы, поступлении на курсы, только о Стелке умолчала, тошно было вспоминать.
— Ты не знаешь, где Максим Иванович? — спросил он, и Лиля порадовалась, что темно и Лева не увидел ее полыхнувшего лица.
— Не знаю, — печально ответила она.
И, чтобы посмешить Леву, рассказала, как недавно ее пригласили, по старой памяти, в их школу на выпускной вечер десятиклассников.
— Представляешь, сто литров пива на сорок человек и… два парня. Пьяненький представитель военкомата, даже не пойму, как он туда попал, осчастливливал то одну, то другую деву приглашением на танцы под патефон. Девчонки танцевали друг с другом и разошлись по домам очень рано. В кого же влюбиться? — закончила Лиля с наигранной трагичностью.
Соседка Паня, недавно уехавшая с каким-то морячком, прощаясь, пообещала:
— Сердце, Лилечка, не спросится, и твой час еще придет.
Не станешь же ей объяснять, что этот час пришел и ушел, а для других все внутри опустошил.
Лева несмело положил свою ладонь на ее, словно спрашивая: «А я?» И Лиля подумала: «Неужели наступит такой день, когда голос Левитана произнесет: „Война окончена, товарищи!“ И Максим Иванович, и Лева, и папа возвратятся с фронта. И вечерами снова везде будет гореть яркий свет…»