Горло Изабель словно сжала невидимая рука, а услужливое воображение тут же нарисовало прелестную девушку с льняными волосами и взглядом с поволокой, сотканную из обольстительной нежности. Собравшись с духом, она все-таки сумела проговорить:
– А она? Она отвечает ему взаимностью?
– Она заболела, как только начались эти праздники. По-моему, ответ ясен.
Когда они вышли из спальни, Изабель задала еще один, обжигавший ее губы вопрос:
– И ради нее ваш брат хочет поскорее освободиться от своего брака?
– Вы, наверное, шутите, дорогая. Я же вам говорила, что его достойны только принцессы. Даже вы, а вы как-никак Монморанси, не можете надеяться стать принцессой де Бурбон-Конде! Тем более что вы бесприданница, бедняжка!
Очаровательный носик «бедняжки» задрался кверху, а глаза уже без малейшей приязни смотрели на прекрасную кузину. Анна-Женевьева была на несколько лет старше Изабель. Ее исключительную красоту – Изабель была честна и признавала, что кузина изумительно красива, – воспевали все поэты Парижа, и в особенности те, что были завсегдатаями салона госпожи да Рамбуйе. И все же Изабель ее терпеть не могла и готова была уже высказать без утайки чувства, которые питала к прекрасной родственнице. Правдивость Изабель считала достоинством еще из-за своей набожности…
И все же она сумела справиться с вспыхнувшим в ней гневом. Поиграла с бантом у себя на платье, лицо приняло покорное выражение, и она произнесла с глубоким вздохом:
– Значит, мне не приходится рассчитывать на блестящее будущее? И даже просто на какое-то будущее? Впрочем, у меня остается возможность уйти в монастырь. Если девушке из рода Монморанси невозможно стать принцессой, вернее, пока еще герцогиней, из нее, быть может, получится аббатиса? И все же есть у меня одно сомнение… Разрешите его.
– Что за сомнение?
– Разве наша дорогая принцесса, ваша добрая мать, не собиралась в свой час украсить себя короной Франции? А она была девушкой из рода Монморанси!
– Не говорите глупостей! Это совсем другое дело!
– Почему же, скажите, пожалуйста. Не вижу тут разницы.
– Ее отец был коннетаблем Франции и герцогом де Монморанси.
– Тогда как моим отцом был скромный граф де Бутвиль, оставивший свою голову на эшафоте, потому что был слишком привержен к благородной игре шпагой, так? Ну что ж, дорогая кузина, которая вполне возможно станет в один прекрасный день герцогиней…
– Почему не принцессой? Этот титул был бы для меня более подходящим.
– Не вижу никаких препятствий, но запомните, потому что не собираюсь скромничать: я тоже в один прекрасный день стану герцогиней. А может быть, и принцессой!