Что касается молодой семьи, то у Кондорсе все складывалось хорошо. Софи родила маленькую Элизу, которая, несмотря на злые языки, и это следует признать, очень походила на Кондорсе. Но злые языки все не унимались. Софи была так красива, что Анахарсис Клоотс[16] прозвал ее «Венерой-лицеисткой», и она всегда имела вокруг себя множество обожателей, что постоянно вызывало разговоры о пресловутой разнице в возрасте. Но это не подрывало спокойствия ученого, и, когда приходило лето, все переезжали в Виллетт, где гостеприимство маркиза всегда было безупречно.
Естественно, ни один из членов семьи и не думал эмигрировать. Кондорсе стал членом Законодательного собрания и Конвента. Но казнь короля сразу же сбросила его с вымышленных заоблачных высот в кровавую реальность. Революция, которая убивала всех вокруг, не могла быть его делом. Но, увы, очень скоро она раздавила колесами своей безумной колесницы и его самого. 8 июля 1793 года, после падения его друзей жирондистов, Кондорсе должен был быть арестован по доносу Шабо. Его вовремя предупредили, и он укрылся сначала у мадам Гельвеций, потом у вдовы скульптора Франсуа Верне, в доме № 15 по улице Сервандони. Там он оставался до 25 марта 1794 года, и там он написал свой «Набросок о прогрессе человеческого разума», трактат, ставший доказательством того, что даже в изгнании он оставался возвышенным в своих чувствах…
Когда революционный террор достиг апогея, чтобы не ставить под угрозу тех, у кого он жил, Кондорсе ушел с улицы Сервандони и пошел искать себе новое убежище, но не смог его найти. Его арестовали в Бур-ля-Рен, и он в конце концов отравил себя в тюрьме, чтобы избежать ужасов гильотины. И лишь после Термидора[17] Софи, которая жила, как могла, рисуя небольшие портреты и другие произведения живописи, узнала о смерти мужа, которого она до того считала бежавшим в Швейцарию.
Боль ее была очень глубока, и спадала она медленно. И именно в Виллетт она приехала с дочерью искать, нет, не забвения, а нового спокойствия. Там ничего не изменилось, кроме, наверное, того, что жизнь стала не такой широкой, но семейное тепло – это было как раз то, что нужно было молодой женщине. И один за другим старые друзья вновь вспомнили дорогу в замок, где по-прежнему проживал ее отец.
Директория, со всеми ее глупостями и аппетитами, способствовала тому, что революционный кошмар был забыт. Софи, как и многие другие, дала этому вихрю увлечь себя. И вот она вновь полюбила. Но на этот раз со страстью, до потери сознания. К сожалению, получилось плохо. Точнее, она попала не на того человека.