— Эх, — махнул рукой бывший страж, с невесть откуда взявшейся беззлобной, насмешливой улыбкой глядя на сопящего во сне Марата. — Куда ж с таким тащиться-то? И шли-то всего ничего, от полудня до заката, а вон как вымотался. — Он вдруг поймал себя на мысли, что уже думает о юнце как о своем будущем спутнике. — Нет-нет, утром, чуть рассветет, надо, подальше от беды, отослать его обратно. Если так-то чуть жив, то уж дальше соваться и вовсе резона нет.
Он махнул рукой, достал из вещмешка тонкие длинные плетеные струны из жил убитого им живоглота. Чутье подсказывало, что где-то здесь, таясь в лесу, обитают мелкие, но вполне съедобные зверьки. В своих прежних странствиях он таких не видел и не чувствовал, но в принципе мог описать. Немного крупнее большой речной крысы, не хищные, питаются всем, чем попадется: травой, корнями, зерном… Он быстро связал затягивающуюся петлю, примотал ее к согнутой ветке, зацепил за воткнутый в землю сучок, положил в середину кусок лепешки, прихваченной из селения. «Надо будет сделать таких несколько. Поставлю вокруг лагеря, не помешает».
* * *
Утро опять началось до рассвета, с возмущенного стрекотания пойманного зверька. Тот висел на раскачивающейся ветке, суматошно размахивая лапами, щелкая торчащими из пасти двумя длинными, тупыми клыками.
— Это же байбак! — невесть чему обрадовался Марат. — Он безвредный.
— Нет, — отвязывая от ветки силок, покачал головой Леха. — Он не безвредный, он полезный. Мы его съедим.
— Зачем, мы же захватили лепешки и вяленое мясо? — недоумевал юнец.
— Сухой паек еще долго не испортится, и свежатина всегда лучше.
— Но он же такой смешной! — чуть было не взмолился Марат, умиленно разглядывая негодующего толстобрюхого зверька.
— Вы же человечину ели!
Мальчишка вскочил, ожесточенно размахивая чешуйчатыми руками.
— Ели, это давно было! Сейчас другое время! В нас же драконья кровь — поедать врагов в нашем обычае. Но мертвых и врагов! А байбак — не враг.
— Убей его и освежуй, — Лешага протянул дракониду вырывающийся завтрак, пытающийся избегнуть уготованной ему участи. — А я воды наберу.
Он снова достал брезентовый рукав и начал выгребать золу из костра. Вернулся Леха быстро, едва наполнил свою и Маратову фляги да смыл с лица остатки ночного сна. Мальчишка сидел на корточках, старательно глядя на огонек, пожирающий шалашик из тонких веточек.
— Где байбак? — подозревая недоброе, спросил ученик Старого Бирюка.
— Убежал, — не поднимая глаз, сообщил юнец. — У него на задних лапах такие когти, вывернулся и убежал.
— Убежал, говоришь? — страж неспешно подошел к вещмешку чешуйчатого, развязал и вытряхнул содержимое на землю.