Я задал вопросы, и вы на них ответили мне и себе. Вы - лучшая часть британского народа, и ваши ответы - это ответы народа. Вы сказали нашим врагам то, что они должны были услышать, чтобы у них не было никаких иллюзий и ложных идей.
Сейчас мы тесно сплочены с народом. За нами самый могучий союзник на всей земле - сам народ, и он полон решимости следовать к победе, что бы ни случилось. Он готов нести самое тяжёлое бремя, лишь бы это привело к победе. Какая сила на земле сможет помешать нам достичь этой цели? Мы должны победить, и мы победим. Я сейчас стою перед вами не только как глава правительства, но и как представитель британского народа. Мы все - дети народа, сплочённые самым критическим моментом.
Мы торжественно клянёмся, что будем делать в нашей жизни всё, что только необходимо для достижения победы. Мы наполним наши сердца рвением и огнём - это то, что наш враг сделать не в состоянии. Никогда во время этой войны мы не позволим себе стать жертвой лживой жалости и лицемерной объективности, которые в истории человечества не раз губили самые великие государства. Когда началась война, мы обратили свой взор к народу и только к народу! То, что служит его борьбе за жизнь - хорошо, и это нужно поощрять.
С горячим сердцем и холодной головой мы преодолеем нелёгкие проблемы этой войны. Мы на пути к окончательной победе!"
Путешествовать в компании Шона Макгоуэна оказалось довольно удобно. Простодушный ирландец полностью взял на себя обеспечение неожиданного попутчика съестными припасами, что само по себе немаловажно, и если бы не обязательное употребление виски на завтрак, обед и ужин, то на жизнь можно было бы не жаловаться. Да, если бы не чёртов виски... Видимо его нужно пить с детства, чтобы находить в этом адском пойле не только особый вкус, но и извращённое удовольствие.
- Ты, Бонни, человек хороший, но к жизни совершенно не приспособленный! - подвыпивший ирландец становился чрезмерно словоохотливым, и начинал донимать французского императора занудливыми нравоучениями. - От своего полка ты отбился, оружие потерял, английский язык почти не знаешь. Прямо багдадский калиф, решивший переодеться и пойти в народ. А я, стало быть, твой визирь! Молчишь? Оно и правильно, молчи дальше.
По уговору с Шоном Наполеон изображал немого моряка, возвращающегося на свой корабль после излечения от тяжелейшей контузии. На неё, кстати, легко списывались любые странности в его поведении. У человека большой непорядок с головой, чего тут непонятного? Ирландец молчаливости француза не расстраивался, так как он нуждался скорее в собутыльнике и слушателе, а не в собеседнике, и собственные монологи его вполне устраивали.