- Вот знаешь, Бонни, какая между нами разница? Вроде мы с тобой оба служим русским, так? А эта разница есть, и она заключается в том, что ты служишь по приказу своего императора, а я исключительно по велению души. Душа у меня такая, понимаешь? Как увижу английский мундир, так всё в ней переворачивается и хочется убивать. Да сиди спокойно, не тебя же убивать. Хотя, может быть, нужно и тебя. Молчишь? Вот и молчи.
Шон ненадолго остановил нескончаемый словесный поток, но только лишь для того, чтобы снять пробу с булькающей в котелке каши. Попробовал, сплюнул, и недовольно поморщился:
- Ну и отраву приходится жрать, друг мой Бонни.
Наполеон опять промолчал, хотя идея набрать грибов в качестве приварка к изрядно опостылевшей овсянке принадлежала именно ему. Всё хоть какое-то разнообразие.
- Так вот про различия, - продолжил ирландец. - Возьмём для примера твоего тёзку - французского императора. Что мычишь, не тёзка что ли? А у вас разве можно имя от фамилии отличить? Вообще-то мне без разницы... Ну и вот, кто он есть, этот ваш Наполеон Бонапарт? А он есть существо вредное, вроде саранчи или таракана.
- Почему? - император не выдержал, и наконец-то нарушил молчание.
- Да потому что мне так думается! Ирландцы, друг мой, с самого рождения философы все до единого, и если ирландец что-то говорит, то так оно и есть на самом деле. Виски, кстати, пить будешь?
Где Шон брал это мерзкое пойло в столь больших количествах, для Бонапарта так и осталось загадкой. На одном из привалов, пока ирландец собирал хворост в лесу, император полностью обыскал их скромную телегу и не поленился перетряхнуть слежавшееся сено, но ничего не нашёл. Зато оловянная фляжка в кожаной оплётке, болтающаяся у попутчика на поясе, каждый раз неизменно оказывалась заполненной под самое горлышко.
Не будешь, значит, - вздохнул Макгоуэн. - И это плохо, потому как возбудит ненужные подозрения. А это нам нужно, а?
- У кого возбудит?
- У любого военного патруля.
- Их здесь нет.
- Да? Тогда будем считать, что вон те драгуны нам приснились.
Рожи двух оборванцев, варящих на костре то ли ранний ужин, то ли поздний обед, майору Толстому не понравились сразу. Было в этих физиономиях что-то подозрительное и насторожённое. Маленький и мордастенький ещё ничего, а вот у рыжего во взгляде легко читается желание вцепиться в глотку. Повернись к такому спиной, и прощай дорогая Родина! Или отравит одним только запахом своей стряпни.
- Кто такие? Почему не на службе? Или указ Его Величества о добровольном и обязательном для всех поступлении в армию для вас пустое место? А может быть вы русские шпионы?