До палатки командира заградотряда рукой подать. Собственно, это и не палатка вовсе, а почти полноценная землянка, только называют её так по привычке, а ещё из-за того, что вместо крыши натянута крепкая, крашеная в зелёный цвет парусина. От дождей защищает, и ладно, а то, что немного нарушает требования Устава при любом удобном случае закапываться в землю... так не зря сам Пётр Великий говорил о слепом и стенке.*** Да и к тому же опасности никакой нет - воздушные шары служат лишь повышению самооценки английского командования, но никак не угрозой севшему в оборону Бобруйскому полку французской армии.
***"Не держитесь устава, яко слепой стены; в нем бо порядки писаны, а времен и случаев нет".***
Да, господа, оборона. После таинственного исчезновения императора Наполеона Бонапарта, генерал-майор Тучков отдал приказ попридержать наступательный порыв до выяснения всех обстоятельств этого дела. Так, во всяком случае, гласила официальная позиция русского командования. Полковые ксендзы польского происхождения, общим количеством семь штук, тут же принялись обрабатывать солдат гневными проповедями, направленными на обличение гнусных замыслов противника, захватившего в плен Великого Императора, но не признающегося в содеянном преступлении.
Бобруйский полк в данный момент едва ли на четверть состоял из "старых ворчунов", помнивших Наполеона всего лишь генералом, но даже новобранцы прониклись и горели желанием пойти в последний и решительный бой. Впрочем, требование к командованию повести их в атаку так никто и не выдвинул - в обороне спокойнее и уютнее. Правда, нормы довольствия в наступлении куда как выше, но закалённым голодным Восточным походом желудкам достаточно и половинного пайка. А ещё войскам, сидящим в обороне, дозволяются послабления по части вина и прочих излишеств. На французов, разумеется, действие этого послабления не распространяется, но остальным чарка-другая во грех не ставится.
Пока Фёдор Саввич резал немудрёную закуску, состоявшую из провесного балыка, копчёного оленьего окорока, осетровой икры в глиняной плошке, небольшой горбушки ржаного хлеба и двух луковиц, урядник завладел бутылью. Мелкой посудой казак принципиально манкировал, так что разлил вишнёвую наливку в оловянные пивные кружки, прихваченные по случаю в какой-то таверне по пути сюда.
- И долго нам тут придётся торчать, ваше благородие? Из штабов что-нибудь слышно?
Самохин рассмеялся:
- Ну ты сказал! Где я, и где те штабы? Рылом и чином не вышел там бывать, потому никто передо мной отчитываться не обязан. Придёт приказ, и вот тогда...