Мы не хотим жаловаться на повседневные трудности и брюзжать друг на друга. Напротив, мы хотим подать пример всем британцам без исключения. А именно - работать, действовать, брать инициативу в свои руки и делать что-то, а не предоставлять это кому-то другому. Неужели хоть одна британская женщина захочет проигнорировать мой призыв? Неужели кто-то захочет поставить свой личный комфорт выше долга перед Его Величеством и всем Соединённым Королевством? Неужели кто-то в свете угрожающей нам страшной опасности станет думать о своих частных нуждах, а не о требованиях войны? Британская женщина лучше остальных поймёт, что я имею в виду, ибо она давно уже знает, что война, которую сегодня ведут наши мужчины, это, прежде всего, война для защиты её детей. Но сейчас мало воевать только мужчинам - мы хотим победить, какие бы средства для этого ни понадобились. Мы должны сохранить самое святое, защищаемое ценнейшей кровью нашего народа. Британская женщина должна по собственной инициативе заявить о своей солидарности со сражающимися мужчинами, и встать в строй вместе с ними.
Через британский народ должна пройти река готовности! Дающий быстро даёт вдвое больше!"
Жизнь не часто улыбалась Сэмюелю Уотсону, и нынешним своим положением он был обязан не благоволению слепой фортуны, а исключительно собственному трудолюбию и упорству в достижении цели. Сыну священника из крохотной рыбацкой деревушки на западном побережье не так-то просто сделать карьеру в армии, но ежедневная работа над собой даёт шанс. Главное, не упустить его. Да, тяжело приходилось, тут нечего говорить, но уцелев под пулями американских колонистов и под стрелами дикарей, начинаешь понимать, что удача, в конце концов, приходит. Вынуждена придти. Но иногда она решает отдохнуть и отворачивается...
- Джентльмены, от вас не требуется делать из этого отребья настоящих солдат! - Уотсон обвёл офицеров своего полка тяжёлым взглядом. - Этих животных невозможно ничему научить, да и поставленная перед нами задача не требует великих умений.
Господа офицеры внимали молча. Так уж получилось, что полк стал местом, куда из более приличных частей попадали провинившиеся и проштрафившиеся, и правом голоса здесь обладал только его командир. Разве что сам о чём-нибудь спросит, вот тогда и можно будет раскрыть рот.
- Мундиры покрасить заново. Противник должен видеть, что на них идёт английская армия, а не те ублюдки, которые есть на самом деле.
- Извините, господин полковник... - молоденький, лет двенадцати-тринадцати, энсин смотрел на командира полка с восторгом и обожанием. Неожиданно для самого себя получив под начало целую роту, он был готов молиться на полковника. Но дело требовало разъяснений. - Извините, сэр, но это тряпьё трудно назвать мундирами.