Эта вакханалия длилась почти четыре стандартных часа. Пираты сделали пару перерывов, устав таскать из захваченного судна предметы обстановки, ковры, посуду и тому подобные вещи, не говоря уже про чемоданы и личные вещи пассажиров. Наконец, когда от еще недавно роскошного корабля осталась одна обшивка, грабеж закончился, и Максвелл приказал отваливать. Магнитные захваты выпустили добычу, и пиратское судно начало разгон.
— Пошли в трюм, посмотрим, что там за гуси летели, — весело предложил пират.
— Пожалуй, я понаблюдаю за вами отсюда, — подумав, ответил ксеноброн. — Не хочу раньше времени объявлять о нашем существовании.
— А, ну да, — сообразив, о чем он говорит, кивнул пират.
Жестом указав ему на свое место, Максвелл лично переключил камеры наблюдения трюма на свою консоль и, не скрывая нетерпения, отправился выяснять, что за гости оказались у него на корабле. Кое-как устроившись в ложементе, Альказ с интересом уставился на монитор. Навигатор подкрутил какую-то ручку, и ксеноброн понял, что может слышать каждое слово, сказанное в трюме.
Сначала ничего необычного не происходило. Все схваченные, среди которых оказалось неожиданно много детей, испуганно жались друг к другу и быстро оглядывались, пытаясь угадать, что с ними будет дальше. Потом в трюме появился Максвелл, и все звуки разом стихли. Обведя испуганных людей долгим, мрачным взглядом, пират выбрал одного высокого, осанистого мужчину и, поманив его к себе пальцем, спросил:
— Сами представитесь, или приказать что-нибудь отрезать, чтобы язык развязался?
— Вы не посмеете! Я председатель комиссии Совета Лиги…
— Кларк, — коротко скомандовал Максвелл, и сильный удар кулака отбросил мужчину в сторону.
— Запомни, слизняк. Мне плевать, кто ты и где просиживал свои штаны. Для меня ты всего лишь товар, за который я собираюсь получить хорошие бабки. Так что засунь свой гонор себе в задницу и отвечай на вопросы. Быстро, коротко и по существу. Понял?
— Да, сэр, — прошамкал мужчина разбитым ртом.
— Здесь все из Лиги?
— Нет. Дети и одна женщина — с пограничной планеты. Направлялись в Российскую империю. Все остальные — из состава Совета Лиги, слуги, экипаж и обслуживающий персонал.
— Ты там что-то про комиссию пел. Это они из Лиги?
— Да.
— Значит, так, сейчас вас разделят по принадлежности.
— Надеюсь, вы не собираетесь делить нас по гендерному признаку? — тут же вклинилась в разговор какая-то странная женщина.
Вместо ответа Максвелл просто шевельнул кистью руки, и дурная баба тут же оказалась рядом со своим начальником. На палубе и с разбитой физиономией.