— Желаю вашей светлости счастливо оставаться, — сказал он, — и, уверяю вас, я очень тронут вашей великодушной заботой о совершенно недостойной вашего внимания особе.
Герцогиня ничего не ответила. С видом презрительного нетерпения маркиз уселся на заднее сиденье рядом с Фортуной, которая все еще лежала без сознания. Кучер стегнул лошадей, и они уехали. Это был первый экипаж, покинувший Феллоуз-Эйот.
Никто не заметил, что на приличном расстоянии за ними последовал коротышка конюх с изуродованным когда-то лошадью лицом. Он нес под мышкой коробку, в которой легко можно было спрятать петарду.
На следующее утро маркиз получил письмо, поданное ему за завтраком на серебряном подносе.
— Когда оно пришло, Клеменс? — спросил он, сначала положив себе вторую баранью котлетку, а потом уже взяв конверт.
— Только что, милорд; его принес один из конюхов его светлости, — ответил дворецкий.
В глазах маркиза вспыхнул огонек.
— Человек ждет ответа, милорд, — произнес Клеменс.
Маркиз не спеша открыл конверт. Выражение его лица не изменилось, но глаза снова вспыхнули.
«Его светлость герцог Экрингтон приветствует благороднейшего маркиза Тейна и будет очень признателен, если его светлость в самое ближайшее время появится в «Белом клубе».
Маркиз прочитал письмо и положил его на стол.
— Попросите конюха сообщить его светлости, — сказал он, — что я буду в «Белом клубе» через час.
— Слушаюсь, милорд.
И маркиз вернулся к завтраку, словно его ничто не отвлекало.
Любой, кто увидел бы маркиза, ехавшего в сторону Сент-Джеймс-стрит сорок пять минут спустя, никогда бы не подумал, что эта поездка в клуб чем-нибудь отличается от всех других.
Правда, было одно отличие — в такую рань маркиз здесь еще ни разу не появлялся. В каминах уже горел огонь, но слуги еще начищали решетки и медные ручки, протирали кожаные стулья и относили в кухню подносы с грязной посудой, оставшейся с ночи.
— Его светлость ждет вас в игорном зале, милорд.
Маркиз наклонил голову и со скучающим выражением на лице стал подниматься по лестнице.
В карточном зале не было никого, кроме герцога, стоявшего у камина и глядевшего на только что разгоревшийся огонь.
Маркиз подошел к нему, поклонился и стал ждать, когда он заговорит, поскольку герцог был старше его годами.
Герцог выглядел утомленным, словно не спал всю ночь. Но сегодня, казалось, морщины на его лице стали глубже, чем обычно, а глаза потухли, отчего следы излишеств сделались еще заметней.
Какое-то мгновение мужчины смотрели друг на друга, потом голосом похожим на карканье ворона герцог произнес: