— Вы ездите верхом на удивление хорошо, — похвалил маркиз.
— Я знаю — вы решили, будто я хвастаюсь, когда сказала, что умею ездить верхом.
— Неужели Гилли содержала для вас дорогих лошадей — не могу в это поверить! — ответил он.
— Мир не без добрых людей, — ответила Фортуна.
— Мне помнится, вы утверждали, что у вас не было поклонников, — резко произнес маркиз, и в его голосе она уловила ту неприятную нотку подозрительности, которая так пугала ее.
— Я училась ездить на лошадях сквайра, — быстро ответила она. — Я уже говорила вам, что он был глубоким стариком. Сказать по правде, я его редко видела.
Говоря это, она спрашивала себя, почему маркиз по малейшему поводу придирался к ней, пытался подловить ее на лжи или найти несоответствие в ее словах. Она решила, что все это происходит потому, что его так часто обманывали, и теперь он ждет подвоха ото всех, с кем бы ни общался. Чтобы заставить его забыть о своей подозрительности, Фортуна спросила:
— Куда мы поедем теперь?
— Как вы видите, мы добрались до границы моих владений, — ответил маркиз. — Мы поедем теперь в лес, здесь нет ничего интересного.
Фортуна легонько вздохнула. Она поняла, что к маркизу снова вернулись привычные цинизм и жесткость, а человек, торжествующе улыбнувшийся потому, что сумел обогнать ее, исчез.
Они молча ехали бок о бок и вскоре увидели, что навстречу им движутся два охотника в традиционных розовых куртках и бархатных шапочках. Их сопровождала свора гончих, которых собирал в кучу звук рога, разносившийся в чистом неподвижном воздухе, словно звон колокольчика.
— Паратые гончие[11]! — воскликнула Фортуна. — Это ваши собаки?
— Это все, что осталось от своры моего отца, — мрачно произнес маркиз. — Он вывел новую породу гончих, с которой мы охотились на наших землях. А теперь им нечего делать зимой, разве только изнывать от скуки на псарне. Охотиться с ними негде — того и гляди, окажешься на территории соседа.
Они поравнялись с охотниками, которые вежливо сняли шляпы.
— Рады видеть вашу светлость, — произнес охотник постарше, и было видно, что он говорит это искренне.
— Что-то сегодня у вас еще меньше собак, чем обычно, — заметил маркиз, взглянув на свору.
— Дебора и Джульетта скоро ощенятся, милорд.
— Что, опять? — спросил маркиз. — Сохранять их потомство нет смысла.
— Как скажете, милорд, — ответил охотник. — Полковник Фицгиббон говорил, что, если ваша светлость пожелает будущей зимой охотиться на его землях, он будет очень рад.
По его тону Фортуна поняла, что ему очень хочется, чтобы маркиз принял это предложение.