Обстоятельства 14 декабря 1825 года темны, грязны, кровавы, хотя и требовали поэзии, желая очиститься. Если не считать разовых выбросов "во глубине сибирских руд", Пушкин этим требованием пренебрег. И в Петербург не поехал, загодя предупрежденный тем же Липранди, пусть и знал наверняка, что почти все друзья участвуют в заговоре. Дорогу ли ему, суеверному, заяц самодержавный перебежал, во сне ли тот привиделся, а не поехал. И правильно сделал.
Ожидая своего "декабря", Пушкин не дожил до апреля 1849 года, когда на Малой Морской, возникла магазинная вывеска: "Табачные изделия. ЕЛ. Наумов", обнаруживая странную принадлежность чиновника департамента полиции к торговле указанными изделиями, мелочным колониальным товаром, папиросными гильзами, а также к сноровистой набивке табаком последних при помощи новейшей английской машинки.
Ничего странного, если знать, что именно в этом доме проживал небезызвестный в истории российского революционного движения М.В. Буташевич-Петрашевский. Тот самый, за участие в "пятницах" которого угодил на каторгу Достоевский, отстояв положенные ему предсмертные минуты на эшафоте Семеновского плаца. Сколько довелось ему стоять под барабанную дробь, столько и хватило, на все последующие тридцать с лишним лет.
Возможные здесь рассуждения в сторону уводят или уж во всяком случае вперед забегают. А табачную лавку в доме Петрашевского майор Наумов открыл по указанию Липранди, одобренному министром внутренних дел графом Перовским, при котором Иван Петрович состоял в должности чиновника особых поручений.
Агентура у него была вышколенная и преданная. Идейная, можно сказать. Такие не подводят, не продают и не продаются. Чаще всего гибнут такие. Зароки самопожертвования входили важным предметом в курс обучения приемам и методам сыскного дела.
"Агент мой должен стоять выше предрассудка, из коего молва столь несправедливо и безнаказанно пятнает именем доносчика - людей, жертвующих собой, предупреждая тяжкие последствия, могущие иметь место при большей зрелости зловредных обществ", - такие слова говорил Иван Петрович университетскому студенту П.Д. Антонелли, пожелавшему вступить в общество петрашевцев с целью установления его членов, отделяя при этом заблудших от зловредных, а также для выявления связей с подобными же центрами крамольного вольнодумства. Липранди уже было известно, что петрашевцы ищут поддержки в Прибалтике, на юге России, и главное - в Польше, вечно взыскующей смуты.
Но то - речи для агента. Наумов же не агент и отнюдь не жертва, какую привычно пятнает молва. Он служил по тому же департаменту, имея чин восьмого класса, приравниваемый к майорскому. Служил честно, добросовестно, не тяготясь сыскным характером повседневности и тем, что заслуги его вряд ли когда станут известны отечеству. Как, впрочем, и заслуги самого генерала Липранди.