Мельком я обернулся на огонь, окружающий дверной проем, облизывающий стены, расплавляющий гвоздично-розовые обои в очень знакомом танце. Я больше не мог терять время. Я вытащил свою косу из кобуры и пронзил ее тело, даря ей милосердие смерти, до того как пламя добралось бы до нее.
Я наблюдал, как она дергалась и билась, пока ее душа тихо не отчистилась от кожи, оставив позади слишком маленькую раковину. Тень зашипела на меня и растворилась между половиц.
— Кто ты? — спросила ее мерцающая душа. Она нервно двигалась, ее огромные карие глаза в смятении смотрели с осуждением. — Ты ангел?
С детьми никогда не было просто.
— Что-то в этом роде.
— Если ты ангел, то где же твои крылья?
Бумажный фонарик вспыхнул прямо над нашими головами.
— Я сказал, что-то в этом роде, разве нет? — я боролся с дымом, мешавшим мне увидеть коридор, откуда шло следующее притяжение, и с усилием придал своему голосу спокойствие. — Где комната твоего брата?
Она последовала за мной в горящий коридор, и я поблагодарил Всевышнего за то, что Аная и Истон уже закончили с ее родителями.
— Как ты узнал, что у меня есть брат?
— Я просто знаю, — я ворвался в комнату со знаком «Держитесь Подальше» на двери. Пламя вырвалось из дверного проема, и жар закупорил мои слова в горле. Я показал рукой позади себя.
— Останься здесь.
— Но…
— Я сказал, останься здесь. Понятно? — даже речи и быть не могло, о том, что я позволю ей увидеть обуглившиеся останки ее брата. Если я не мог дать ей жизнь, которую она заслуживала, которую не могли дать ей Небеса, то черт меня подери, но я, по крайней мере, избавлю ее от такого воспоминания.
Она сглотнула, не осознавая, что человеческие потребности больше не касались ее, и кивнула. Когда я вышел, ведя за собой ее брата, ее глаза оживились.
— Здорово, Саймон. Я думала, ты умер или что-то вроде того.
Я ухватил обоих за руки.
— Хорошо, ребята. Пойдемте.
Маленькая девочка выдернула свою руку, скрестила руки на груди и нахмурилась, глядя на меня.
— Нам нельзя уходить с незнакомцами.
Игнорируя большой пожар вокруг нас, я наклонился к ней и протянул руку, сжимая ее крошечные туманные пальчики в своих.
— Я — Финн. Мне восемнадцать, вроде как, и мне нравится рыбалка и баскетбол. Мой любимый цвет — голубой. Моя мама готовит, передает по наследству, лучший персиковый пирог, который ты когда-либо пробовала. О, и я предпочитаю летать на самолетах.
Она неуверенно потрясла мою руку.
— Что еще?
— Ну… Я боюсь пауков. Боюсь до такой степени, что могу обделаться от страха. Даже маленьких паучков.
Она переглянулась со своим братом.